Наоми покачала головой. Она, вероятно, видела Кейси, но не умела налаживать связь с людьми так же легко, как Алекс.
— С тобой все хорошо? — спросил ее Алекс, но по тону было понятно — он знал, что нет.
Наоми вызвала тактический дисплей и разделила изображение. Пространство колец с левой стороны, а с правой — более схематичное представление всех врат и систем за ними. Плюс корабли, снующие во всех направлениях. Масштаб потрясающий. Теперь предстояло выяснить, какие корабли шли на помощь к ней, а какие стали новым врагом. Наоми предстояло провести полную инвентаризацию средств, которые защитят оставшиеся корабли от попадания в коллективный разум Дуарте. Нужно как можно дольше удерживать контроль над пространством колец, чтобы дать Джиму шанс остановить надвигающуюся со всех сторон катастрофу.
— Я очень и очень зла, — ответила она Алексу. — Когда Джим вернулся домой с Лаконии — когда мы его вернули — я знала, что он пострадал. Знала, что его стало меньше в каком-то смысле. Я думала, что мы о нем позаботимся. Что ранено не только его тело, но, если можно так сказать, и душа. Думала, что время, любовь и забота помогут, и я увижу его таким же, как прежде. Таким, каким я его помню.
— Я понимаю, — произнес Алекс.
— А помогло вернуть его прежнего нечто совсем другое. Я снова его увидела. Только что. Я видела Джима таким, как он был. В хорошие времена. И его вернула не любовь. Не забота. Не время. Он просто увидел, что нужно сделать нечто невероятно, безумно опасное, и справиться с этим мог только он. И тогда он...
Она рывком разжала кулак, словно чтобы рассеять прах.
Алекс понурил голову.
— Он просто сделал это. Поступил, как надо, — сказала она.
Ее глаза застилали слезы, и палуба превратилась в мешанину лучей и бликов. Наоми смахнула их тыльной стороной рукава.
— Джим есть Джим, — сказал Алекс. — И всегда был таким. Это я понимаю. Я оставил позади оба брака, думая, что я изменился и стал другим. Я не ошибался, но и не был совсем уж прав. Джим изменился, но в чем-то остался прежним.
— Я так хотела бы, чтобы его вернули мы, а не это.
— Так что нам делать?
Наоми смотрела в свои экраны. Слезы уже высохли, но тьма, опустошение и сожаления остались такими же глубокими.
— Мы постараемся дать ему столько времени, сколько сумеем. Пусть этот его последний дурацкий геройский жест получится как можно значительнее. Потом посмотрим, что дальше. Кому-то надо сказать Терезе и подготовить ее. И сообщи Амосу. Возможно, нам придется сражаться.
— Я этим займусь. Не волнуйся.
Он развернулся и двинулся к шахте лифта.
— Алекс?
Он обернулся, и на мгновение их взгляды встретились. Наоми не знала, что собиралась сказать, но, что бы то ни было, Алекс уже это знал.
— Это я беру на себя, — сказал он. — Делай свои дела.
Наоми приступила к работе, которая казалась нереально огромной. Она была потрясена и объемом, и сложностью, однако говорила себе, что неважно, возможно ли это, ей главное — делать. И начала с мелкого и конкретного. «Туллий Авфидий», военный корабль наемников из Фригольда, намеревался пройти врата системы Святой Антоний через шестнадцать часов. Он отозвался на ее призыв к подполью, но перестал отвечать на запросы ретранслятора возле врат с того момента, когда погружение Амоса пошло сильно не так.
Итак, «Туллий Авфидий» стал первой проблемой. Наоми нашла решение. Его перехватят «Керр», «Оборотень» и «Дхупа» — два лаконийских эсминца и один грузовик подполья с приваренными снаружи торпедными установками. А потом любой выживший в столкновении мог присоединиться к «Армандо Гуэлфу» у врат Хакусеки и перехватить «Братца пса».
Наоми подумывала отправить сообщение Трехо и вызвать подкрепление из Лаконии. Но послание дойдет через несколько часов, столько же времени займет ответ, и к тому времени как посланные корабли подойдут, вероятно, они уже больше не будут отвечать ни Наоми, ни Трехо. Лучше уж играть имеющимися картами. Она не надеялась выиграть, но могла надолго затянуть проигрыш.
Она пролистывала решения, предлагаемые системами «Роси», переходя от одного сценария к другому, как футбольный тренер в подготовке к сложной игре. Вот мои игроки. Вот — противника. Это поле игры. Боль, и ужас, и горе оставались с ней, не давая забыть о себе, но существовали на расстоянии. Она чувствовала себя отброшенной в прежнюю жизнь, к той себе, которой была во время заточения Джима — к той Наоми, что жила, скрываясь от всех, и впускала мир только в свой разум, потому что сердце слишком сильно кровоточило.
Она подумала, что, должно быть, в точности так же выживала Камина Драммер, с головой погрузившись в работу последнего президента Транспортного профсоюза, или Мичо Па, первый его президент. Или Авасарала там, на Земле, когда планета была центром для всего человечества, а не просто старейшей среди тысяч других планет. «Неутомимый» и «Юнус Эмре» могли остановить «Ежевику» на переходе через врата Сичэн. Она запросила у «Юнуса Эмре» перечень торпед и ОТО на борту и настроила «Роси» на поиск кораблей с совместимым вооружением.
Точно так же было, когда умер Джейкоб. Оставались считанные недели до их сорокалетнего юбилея, и на праздник должны были приехать из университета дети. Она обнаружила его в ванной. Умер от инсульта, так сказали врачи. Тогда она двадцать восемь часов подряд убиралась в квартире и не остановилась бы, если бы Ханна не вернулась пораньше и...
Наоми остановилась, подняла вверх руки, и ее сердце застучало втрое быстрее. Она оглядела командную палубу, словно этот пристальный взгляд был способен сделать окружающее более реальным и прочным. Проверила время. До приема очередной дозы лекарств еще полчаса, но она все-таки приняла их. Персикового цвета таблетки были горькими и оставили послевкусие в глубине горла. Наоми подождала несколько минут, наблюдая за собственным сознанием. Ожидая, что туда опять прокрадутся воспоминания из чужой жизни.
— Да пошло оно все, — сказала она в пустоту, а потом открыла соединение с Элви. — Сколько времени у нас до начала?
— Танака еще в пути, — ответила Элви. — Помещаем Джима в лаконийский скафандр. Она думает, что Дуарте отнесется к этому лучше, чем к снаряжению «Роси». И... так просто больше шансов сохранить ему жизнь. Понимаешь, пока...
— У меня начинают появляться посторонние мысли.
— Знаю, — сказала Элви. — У многих так. Судя по предыдущим данным, это не должно зайти далеко, если ты соблюдаешь график приема таблеток. Но мы только приглушаем эти мысли. Не можем полностью закрыться от них.
— А те люди получают информацию от меня?
«Роси» запищал — поступило сообщение о тревоге, и Наоми открыла его, пока Элви ей отвечала.
— Может, и получают, но все это пока беспорядочно. Полагаю, любые ускользнувшие важные сведения потеряются в общем хаосе. Впрочем, это только догадка.
— Не уверена, что данные ее подтвердят.
— Почему?
— Ретрансляторы возле врат. Все, которые до сих пор работали. Они только что отключились. Коды уничтожения поступили со стороны систем за вратами.
Элви замялась.
— Одновременно?
— С интервалами в пару секунд.
— Это... более скоординировано, чем мне хотелось бы.
Наоми расправила плечи. Придется менять стратегию. Переосмыслить все, что до сих пор наработала. Продолжаем вести игру, но теперь не видя, что происходит на поле...
— Держи меня в курсе изменения ситуации, — сказала она. — Я на связи.
Она вывела на экран тактическую карту. Четверо самых важных врат — Земля, Лакония, Оберон и Бара-Гаон. Нашла ближайшие к каждым вратам корабли. Потребовалось пять минут, чтобы рассчитать для каждого нужный полетный план: резкая тяга, а потом торможение внутри пространства колец. Ровно такая скорость, какая требуется для перехода, сбора данных с помощью телескопов и возвращения. Точка перехода рандомизирована, так что даже если противник начнет обходной маневр, он не сможет точно направить удар торпеды или рельсовой пушки.
Хорошо, что никто из капитанов не задавал никаких вопросов и не возражал против исполнения миссии. Наоми выставила индикаторы отслеживания на каждый корабль — маленькие красные конусы, выдающие пройденное расстояние, не указывая ей точное реальное расположение. А пока они двигались, она прикинула время перехода первого десятка кораблей, направлявшихся в пространство колец, и возможные изменения их курсов. Точные пересечения превратились теперь в облака с условным временем и координатами...