Кара отпустила руку Элви. Она сосредоточилась на чем-то невидимом, будто слышала музыку, играющую лишь для нее одной.
— Не беспокойся об этом, — сказала Элви. — Пока не беспокойся. У нас будет много времени после того, как ты отдохнешь. Я скажу всем, что ты в порядке, и доктор Сандерс зайдет убедиться в том, что ты не пострадала. Выслушав, что он скажет, мы составим план дальнейших действий.
— Я не хочу ждать. Я хочу вернуться.
Элви отпила глоток чая.
— Я тоже этого хочу. Но пока отдохни.
Кара кивнула и закрыла глаза. Элви подождала, пока она уснет, отпустила поручень и поплыла к двери, когда неожиданно бодрым и ясным голосом Кара спросила:
— А Ксану можно меня навестить?
— Конечно, если хочешь.
— Он хочет, — сказала Кара и замолчала.
Элви покинула медицинский отсек.
Все вокруг нее на «Соколе» были подавлены. Команда корабля и научный персонал знали о случившемся, и их беспокойство выражалось в перешептываниях в коридорах, сжатых губах и сгорбленных плечах. Элви отправилась на командную палубу, заставляя себя улыбаться, кивать и приветствовать людей. Она надеялась, что ведет себя как настоящий лидер и излучает оптимизм, но боялась, что выглядит фальшиво.
Харшаан Ли просматривал данные прерванного погружения Кары. Элви подплыла поближе и заглянула ему через плечо. Он подвинулся, чтобы она лучше видела.
— Она говорит, что там вместе с ней был кто-то еще, — сказала Элви.
— Галлюцинаторное присутствие встречается часто. Может быть вызвано воздействием магнитных импульсов на височно-теменную область правой доли.
— Конечно, но мы этого не делали.
— Однако это не значит, что не делал кто-то другой.
— Или ее височно-теменная область отреагировала, потому что там кто-то был. Иногда ты видишь бабушку во сне. А иногда видишь ее, потому что находишься в ее доме.
— Это сложный вопрос, — сухо сказал Ли. — Могу я затронуть менее приятную тему?
Элви не сказала «нет», и Ли принял это за согласие.
— Я бы не хотел выходить за рамки своих полномочий, но, похоже, у нас назревает проблема с командой. Я надеялся, что вы выступите с обращением.
— Что за проблема?
Ли покачал головой, будто извиняясь за свои слова, и тихо продолжил.
— Мы — единственный корабль во всей системе. Пято́к усилителей узконаправленного луча, пара ретрансляторов, врата да инопланетный артефакт, такой огромный, что нас раздавит гравитацией, если окажемся на его поверхности, вот и всё, что тут есть. Даже пылевого облака, из которого можно добыть лед, и то нет.
— У нас заканчиваются припасы?
— Нет. Но если происходит что-то... странное с протоколом исследований, это выступает своего рода катализатором. Напоминает, насколько мы уязвимы. Если, к примеру, откажет рециркулятор воды и его нельзя будет починить, то... Путь к месту, где нам сумеют помочь, будет долгим и трудным, и мы можем не успеть. Если выйдет из строя воздухоочиститель, мы умрем. Никто не придет нам на помощь. Мы знали это с самого начала, но в некоторые дни это становится еще яснее, если вы понимаете, о чем я.
Элви напомнила себе, что дрожь в теле вызвана не страхом. Она просто устала, и у нее появилась еще одна важная задача.
— Конечно, я выступлю с обращением. Дайте только время обдумать слова. И спасибо, что рассказали.
— Конечно, доктор.
Она начинала не с физики. Можно всю жизнь посвятить биологии и лишь шапочно познакомиться с чистой физикой. Но невозможно стать главой лаконийского Директората по науке, не намочив ноги, если под мокрыми ногами подразумевать абстрактную физическую динамику высоких энергий. Один из известных ей, но не до конца понятных постулатов заключался в том, что направление течения времени по-настоящему волновало только второй закон термодинамики. Тепловая смерть вселенной была для Элви лишь шуткой о продолжительности ее диссертации. Мысль о том, что тепло тесно связано со временем, не казалась странной, а некоторые аспекты чрезвычайной странности инопланетных врат ускользнули от ее внимания.
С настенного экрана вещал Дэвид Трухильо, и к четвертому часу своей презентации, три с половиной из которых он посвятил тщательному и подробному блужданию по лесу объяснений и обоснований математических методов, использованных его командой для интерпретации данных, он, наконец, подошел к фазе, которую Элви про себя назвала «упрощением для дебила-биолога».
— Ключевым моментом является разница между реакциями, спровоцированными генератором магнитного поля в системе Сол, и отсутствием реакции в самом пространстве колец. Нам известно об эффекте энергетического усиления технологии врат. Например, энергия, посылаемая в станцию в пространстве колец, вызывает выброс высокоэнергетических частиц через врата, и энергия этого выброса на порядки превышает энергию инициирующего события. Эта асимметрия была использована при проектировании генератора поля. Предполагалось, что это было заимствование энергии из другого места в пределах комплексного локального пространственно-временного континуума. Если, как показывают эти результаты, это не так, и если пространство колец представляет собой ограниченную мембрану внутри нелокального, не непрерывного пространства-времени...
— Он что-то говорит? — спросил Фаиз с другой стороны каюты. — Я слышу только какой-то лай.
Фаиз занимался упражнениями, натягивая пристегнутые к стене резиновые ленты. Ей бы тоже не мешало. Когда все закончится, плотность костей станет проблемой. Но Элви подумает об этом завтра.
— Прости. Я буду слушать по личному каналу.
— Нет-нет. Это я так начал разговор. Привлек внимание своей зазнобы. Высмеял парня, на которого она обратила внимание, сказал, что он лает.
— Он лает о чем-то важном.
— Ты уверена?
Она остановила воспроизведение и потянулась.
— Когда «Буря» уничтожила защиту инопланетной станции в пространстве колец, — сказала Элви, — враг не ответил. — После уничтожения «Паллады» все в системе Сол потеряли сознание, а на «Буре» появилась пуля. Трухильо считает, это показывает, что пространство колец не является частью нашей вселенной.
Фаиз расслабился, и ленты притянули его обратно к стене. Он опять с усилием оттолкнулся.
— Не знал, что такое возможно.
— Генератор поля использует антиматерию, но в паре горстей антиматерии недостаточно энергии, чтобы вдрызг разнести станцию. Конструкция была разработана на основе недостроенного корабля или что там было на орбитальных строительных платформах, когда их включили.
— Того, что назвали «Протеем»?
— По сути, он создает крошечные временные врата, которые даром высвобождают огромное количество энергии. И, очевидно, это нарушает энтропию. То есть, время.
— Энтропия движется лишь в одном направлении. Основы школьной физики требуют трехчасового лая?
— Он говорит, что там, откуда они получают эту энергию, не играют по нашим правилам.
— Как будто мы не знали.
— Мы подозревали.
— А теперь прямо знаем?
— Подозреваем сильнее. Мы ученые. Мы что-то знаем лишь до того момента, пока кто-то не покажет, что мы ошибаемся.
Фаиз усмехнулся, натянул ленты, расслабился. Он ждал, что Элви посмеется вместе с ним, но ей не хотелось. На его лбу и в уголках губ появилась тревога.
— Все хорошо?
— Было еще два.
Он остановился, посмотрел на нее и стряхнул ленты.
— Еще два чего?
— Инцидента. В системе Гэлбрейт произошло кратковременное изменение скорости света.
— Сколько оно длилось?
— Вопрос, не имеющий ответа, но около часа. На Бара-Гаоне все потеряли сознание на восемнадцать минут. Люди говорят, что не было гало, не было визуальных эффектов, просто... — она щелкнула пальцами, — прошло восемнадцать минут.
— Что-то новенькое.
— Оно всё новенькое. Это всё эксперименты, и ни один из них не мой. И это только те, о которых нам известно. Если это тыканье наугад происходит не там, где мы его ждем, оно может происходить гораздо чаще. Например, прямо здесь и сейчас.
Фаиз оттолкнулся и поплыл по каюте. Элви напряглась, готовясь к его прикосновению — ей совсем не хотелось сейчас физического контакта. Но он только зацепился за поручень рядом с ней и посмотрел на лицо Трухильо на экране.
— Как там Кара? — спросил Фаиз.