Мои прадед с женой крепко обняли друг друга и вжались в стену.
– Мы рады, что гер Фридрих себя хорошо чувствует, и что смогли ему помочь, – трясущимися губами произнёс Евгений.
– И мы хотели бы вас отблагодарить, – его глаза сверкнули злобной ухмылкой, – вас, господин Евгений, желает видеть в своём госпитале в Берлине гер Ульрих. К вашей супруге он не проявил интерес, поэтому за ней присмотрит, господин Фридрих.
Широкая улыбка растянулась на лице неизвестного офицера.
– Нет, прошу вас! – взревела Софья, кинувшись в ноги обидчику, – умоляю, лейтенант.
– Потребность Великой Германии превыше наших желаний! – надменно произнёс он.
Евгений долго смотрел в пол пустым одноглазым взглядом, силясь найти выход, но не мог. В отчаянии он бросился на улыбающегося офицера, пустив в него огненный заряд. Но тот даже не повёл глазом. Лишь щитом отбросил угрозу в угол, где был обеденный стол. Скатерть сразу принялась и пламя полыхнуло с новой силой.
Офицер с татуировкой оказался чародеем. Он двумя плетями из молний обхватил шеи Евгения и Софьи и злобно прошипел:
– Значит, правду в народе говорят, что талант ты имееш-шь НЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ… Что ж, тем хуже для тебя.
Он рванул на себя плетью правой руки удерживаемую женщину. Она подлетела к его ногам и упала. В глазах офицера исчезли зрачки. Он поднял за шиворот свою жертву, подтянул её голову к своей и словно вдохнул в себя её жизнь, будто выпил. Тело Софьи моментально обмякло и мешком упало на пол.
Муж всё это время бился в истерике, гневно кричал, угрожал достать его на этом и на том свете. Все попытки прорваться ближе к мерзавцу упирались в невидимую стену. Белоглазый вновь улыбнулся, подтянул за шею Евгения и поднял вверх. Тот хрипел из последних сил.
– Ты, наверное, думаешь, что я отправлю тебя на тот свет, в след за любимой? Но у меня для тебя есть более интересное будущее, – громко рассмеялся офицер.
Огонь уже перекинулся на стену и поднимался к крыше. В этот момент чародей расстегнул ворот на своём кителе и продемонстрировал кулон на шее с большим чёрным камнем, внутри которого снежным вихрем кружил торнадо. Он зашептал на странном и непонятном языке, потом прикоснулся большим пальцем ко лбу прадеда и вывел на нём какой-то знак. Тело прадеда затряслось в предсмертных конвульсиях, а изо рта появился белый дымок, словно пар из носика вскипевшего чайника. Этот пар завертелся небольшим торнадо и полетел в сторону кулона, где и испарился. Уронив ещё одну обмякнувшую жертву на пол, колдун принял свой обычный облик и застегнул воротник.
– На выход. Представление окончилось…
И два офицера вышли из охваченного пожаром и надрывным детским плачем дома. А мой дед, Всеволод, сидевший всё это время в подполье, молчавший от страха, вылез осторожно из погреба за домом у колодца и махнул в лес, который прямо за забором и начинался.»
Когда Коля Соколовский окончил, его руки нервно тряслись, а из глаз ручьём катились слёзы. Ему было стыдно за эти «девичьи» слёзы в три ручья. Но остановить истерику он был не в силах. Товарищи по команде чувствовали его боль. Они и сами украдкой смахивали капли со своих трясущихся щёк. Ребята молча встали вокруг него и обняли разом. И эта недолгая, но такая волнительная тишина сказала им друг о друге больше, чем предыдущие два дня.
– Это от него вы знаете историю? – сквозь слёзы спросила Кристина.
Коля кивнул.
– А в командировки отец твой ездит на поиски того колдуна?
Коля снова кивнул.
Так, обнявшись, согревая теплом своих объятий друг друга, они простояли ещё не одну минуту. А потом, в тишине собрали вещи, посуду и разошлись по своим комнатам. Каждому из них хотелось побыть наедине с собственными мыслями. А Кристина еще раз убедилась, что победа сегодня досталась, действительно, тому, кто её больше заслужил…
Утро началось неприятно. Мерзкая продолжительная трель будильника не оставляла шансов на ещё несколько сладких минут сна. Жуткие звуки, словно восставшая нежить, вгрызались в мозг.
– Чёртова математика! – нервно ругалась Кристина, уже третий раз вводившая ответ в подмигивающей красным строке.
Истошный вопль петуха (и где только разработчики записали этот звук), замешанный с оглушительной сиреной и трелью перфоратора прекратился. Над Кристиной нависло тело наставницы в светлой ночнушке и с чёрными волосами. Видимо, сон был интересным, так как одним глазом она его всё ещё досматривала. А вот второй нервно дёргался. Кромешная тьма, нарушаемая лишь телефонной подсветкой, усиливала устрашающий вид. Ведьма!
– Как и обещали в описании! – улыбнулась всклокоченная ученица, демонстрируя свой телефон, – ни единого шанса проигнорировать будильник. Я его ещё отложила на дальнюю тумбочку. Для усиления эффекта. Видела б ты мои танцы по комнате, когда я с ещё слипшимися глазами искала его. Звуки нарастают, а глаза не открываются… Потом ещё задачу решать пришлось…
– Первой в душ иду я! – слегка пошатывающаяся Мария вышла из комнаты.
– А мне, видимо, придётся чай делать! – сонная и расстроенная Кристина заковыляла к чайнику.
Когда чайник закипел, и Кристина залила травы в заварнике, из ванной вышла совсем другим человеком наставница. Строгий костюм подчеркивал фигуру. Волосы больше не топорщились в разные стороны, а аккуратно лежали на своих местах.
– Какая чудодейственная комнатка! Схожу-ка и я в гости! – рыжеволосая ведьма проскочила в узкий проём между стеной и Марией и захлопнула за собой дверь.
И уже еле различимый крик, заглушаемый потоками воды известил о том, что чай заварен – можно приступать к завтраку.
Через десять минут из макияж-комнаты вышла бодрая, одетая, причёсанная и даже слегка накрашенная пансионерка.
– Как провели вечер? Было что-нибудь интересное?
Мария ловко орудовала деревянной лопаткой. И не успела преодолеть ученица три метра, отделявшие ванну от кухонного стола, как на её тарелке уже красовалась глазунья из двух яиц с поджаренной ветчинкой и уже успевшим слегка расплавится, источая соблазнительный аромат, сыра. Рядом на тарелке красовались дольки свеженарезанного розового помидора и огурца. А сверху вся эта соблазнительная красота была припорошена мелко порубленной зеленью. На другой тарелке пьянящим аромат чеснока завлекали обжаренные ломтики Бородинского хлеба.
– Ты слышала вопрос? – повторилась Маша.
– Ой!.. Отвлеклась… Как вкусно пахнет! М-м-м… – ученица повела носом и резко села. – Да! Мы здорово провели время. Коля рассказал печальную историю из прошлого своей семьи, которая и сегодня продолжает влиять на их род.
И поглощая волшебный завтрак, Кристина выдала в укороченном варианте рассказ, услышанный вчера от Коли. Особенный упор она сделала на описании кулона и татуировки.
– Ты когда-нибудь сталкивалась с чем-то подобным? – уже завершив повествование, спросила она.
– За последние несколько тысяч лет, что Беловодье ведёт партизанское сопротивление, мы не имеем доступа к информации обо всём, что происходит, к сожалению. Но примеры, когда чародеи питаются душами людей, происходили часто. А вот история с подобным кулоном мне не знакома. Но я не самый лучший знаток истории чародейства. Есть и более сведущие специалисты в этой области. И с одним из них ты уже знакома – это Елисей. За свои почти триста лет он многое повидал. А что не видал, то узнал из многочисленных книг, что добыл из библиотек земных чародеев для гильдии магов Беловодья.
Но не обширные знания Елисея сейчас заставили расшириться зрачки Кристины:
– Сколько-сколько ему лет? – лишь особое усилие позволило протолкнуть очередной кусок не поперхнувшись. – Так это он отлично выглядит для столь глубокого пенсионера!
– А что ты так смотришь? Чародеи живут дольше людей, гораздо дольше. У нас есть доступ к различным травам, зельям, восстанавливающим силы, здоровье и раны. При желании можно прожить и тысячу лет. И в Беловодье есть такие.
– Насколько же сильные эти чародеи?
– Энергетический потенциал души и тела раскрывается к двадцати годам и дальше практически не растёт. Поэтому далеко не все чародеи возраста тысяча плюс настолько сильны, как тебе хочется. Возраст даёт лишь знания и опыт, но не дополнительную мощь.