Буря хмурилась.
– …но я бы очень хотел остаться. У меня нет семьи. Меня никто не ждёт в деревне. Здесь я чувствую себя своим – не понимаю, почему. Буря назвала это зовом крови. Может быть, это как раз он. Я не знаю. Но я… Если вы разрешите… Может, я смогу стать частью вашей… семьи… племени…
– Стаи, – подсказала Буря. Зорэн не видел, но слышал в её голосе улыбку. От этого стало легко и спокойно – значит, он не наговорил лишнего.
– Я понимаю твои чувства, – заговорил вождь. – Ты, конечно, можешь остаться. Ты уже один из нас. С сегодняшнего дня ты будешь готовиться к посвящению – его проходят все волки стаи. Твоим наставником станет та, что обратила тебя. Буря расскажет, что тебе предстоит, подготовит. Ты должен слушать и уважать её. А теперь подойди ко мне.
Зорэн посмотрел на Бурю – та кивнула – и подошёл к вожаку. Вблизи он казался ещё больше, ещё более широкоплечим, а на смуглой коже стало заметно множество мелких шрамов. Теперь был виден возраст: тень, скрывавшая морщины и мешки под глазами, растворилась.
Когда Зорэн опустился на колени, вожак прикоснулся большим пальцем к его лбу.
– Огонь. Теперь тебя будут звать Огонь.
Зорэн почувствовал, как имя расцветает в груди. Оно не нравилось ему. Оно казалось слишком простым и очевидным. Но оно так правильно ложилось на слух, так грело, что он не смог сдержать улыбки.
– Спасибо, – прошептал Зорэн и не мог объяснить даже себе, почему понизил голос.
Радостный, он обернулся к Буре. И замер. Она была бледной и заледеневшей. Она потухла. Вся. Медовые глаза почернели. Медные волосы покрылись коричнево-серой ржавчиной. Она не двигалась. Только приоткрытые губы, потерявшие привычный светло-алый оттенок, дрожали.
– Иди, Зорэн, – сказала Буря, сделав ударение на человеческом имени. – Жди у костра. Я к тебе подойду чуть позже, мне нужно закончить один разговор.
Зорэну очень хотелось узнать, что случилось, снова завалить наставницу вопросами, но он видел, что Буря вот-вот сорвётся. Она сжимала кулаки до белых пятен на коже. Дышала шумно и глубоко.
– Хорошо. До встречи, – проговорил озадаченно Зорэн и вышел из шатра, забыв попрощаться с вожаком.
Буря ждала ровно минуту.
– Почему?! Почему именно Огонь?! Неужели нет других вариантов? Как можно отдать какому-то мальчишке его имя?!
Ногти впивались в ладони. Сердце бешено колотилось и горело. По венам текла лава, оставаясь малиновыми пятнами на щеках, шее и груди. Холодное, подчёркнуто спокойное лицо вожака нисколько только распаляло этот жар.
– Запомни его имя, сделай милость, – произнёс он.
– Как вы могли?! Огонь был героем. Вы сами говорили, что не отдадите это имя недостойному. Вы лгали. Получается, вы лгали.
– Успокойся, Буря, – в голосе вожака скрипел металл.
– Вы…
– Успокойся!
Приказ громом пронёсся по шатру, оглушил Бурю и разом охладил ярость в её груди. Она устало опустилась на колени, ссутулилась и уменьшилась, съёжилась. Она выглядела маленькой, совсем юной девушкой – такой, какой была на самом деле.
– Успокойся и послушай меня. Ты не знаешь этого юношу. Я почти уверен, что он и есть тот, кого мы видели в Огне. Он избранный. Он нас спасёт.
– Огня ваша уверенность сгубила.
В груди Бури снова заклокотала злость.
– Ступай, – вздохнул вожак. – Ступай, я не поменяю своё решение. Усмири свой пыл и начни готовить Огня к посвящению.
Буря поклонилась, поднялась с колен, молча прошла к выходу из шатра. Уже отодвинув полог, она обернулась.
– Вы не можете назначить другого наставника?
Вожак покачал головой, и Буря вышла из шатра.
Сейчас ей хотелось побыть одной. Закрыться, подумать, вспомнить. Снова захлебнуться в боли и тоске. Но Зорэн ждал у костра. Рядом с его сгорбленной фигурой стояла другая – изящная, высокая, знакомая до раздражения.
– Ну что, Огонёк, ты уже нашёл себе нового друга? Хочу заметить, что Ураган – не лучший вариант.
Потому что он ветреный и болтливый. Потому что Буря не могла позволить ему подружиться с Зорэном. Она не хотела развенчивать мифы и опровергать сплетни, которые он мог бы рассказать доверчивому мальчишке.
– Вообще-то мне обидно, – Ураган скрестил руки на груди и нахмурился. Буря посмотрела на него исподлобья.
Ей было страшно, что Ураган расскажет Зорэну её тайну.
– Я, может быть, стал бы лучшим наставником, чем ты.
– Правда? И почему же?
– Хотя бы потому, что не боюсь произносить его имя.
Буря замерла. Ногти впились в ладони. В груди вспыхнуло. Снова.
– Ладно, я вообще к травницам шёл, – Ураган потянулся и сладко улыбнулся, обнажая белые зубы. – Голова с утра раскалывается – ужас.
– Нечего было пить вчера, – буркнула Буря. Ей нестерпимо хотелось его ударить.
– Ты что? – театрально удивился Ураган. – Вчера и не выпить?! Мой подопечный стал полноправным охотником, стал лучшим!.. – а потом повернулся к Зорэну, – Надеюсь, что скоро мы будем пить за твоё посвящение, дружище.
– Спасибо.
Ураган подошёл к Зорэну, наклонился к уху и громким шёпотом, так, чтобы слышала Буря, сказал:
– Если твоя наставница будет рычать, приходи ко мне.
И он ушёл, изредка спотыкаясь о собственные ноги.
– Не советую тебе с ним дружить, – сказала Буря, придав голосу столько строгости, сколько могла.
– Почему? – Зорэн всё ещё улыбался. Он видел в наставнице маленького ребёнка, обиженного на старшего брата. В ней не чувствовалось той злобы, которую она старалась показать.
Буря посмотрела на Зорэна красноречиво, из-под сведённых к переносице бровей, и ничего не ответила. Вместо этого раздалось громкое урчание.
– Ты же не ел ничего! Пойдём.
Буря повела Зорэна той же дорогой, по которой недавно ушёл Ураган. Вытоптанная тропинка вела за шатры, к подножию небольшого холма.
– Обычно вся стая ест у костра и в другое время с кухни таскать ничего нельзя. Но общий завтрак ты сегодня проспал, поэтому сделаем исключение.
Мимо пробегали дети. Они махали Буре руками, а та в ответ улыбалась и кивала. Они тут же исчезали: играли в прятки или в догонялки или пытались друг у друга что-то отобрать. Детей было много, и казалось, за ними никто не следил. То и дело девочка или мальчик становились небольшими волками, и Зорэн неизменно удивлялся. Когда совсем малышка, едва стоящая на ногах, споткнулась и обратилась прямо в полёте, поражённый он спросил:
– Все, кто здесь живёт, оборотни с рождения?
– Бо́льшая часть, да, с рождения. Но есть такие же, как ты, обращённые. Кстати, с одним из них ты только что общался.
– Ураган? – удивился Зорэн.
– Ураган. Волк, что обратил его, давно мёртв. Ураган был слугой у какого-то богатого человека. Тот его бил, обращался с ним, как с вещью. Тогда его нашёл Гром и укусил – он говорил, что Ураган молил о смерти. Освоился он быстро, а через три года заменил Грома и стал стражем Ветра.
– Ничего себе… Но ты, кажется, его недолюбливаешь. Почему?
Буря замялась.
– Ну… Не недолюбливаю… Он просто немного меня раздражает. Иногда. Вообще мы дружим, просто мне не нравится, как он ведёт себя в некоторых… ситуациях, – Буря поймала непонимающий взгляд Зорэна и вздохнула. – В стае он почувствовал свободу, начал гулять, проявлять свою нерастраченную любовь ко всем подряд. Затрудняюсь сказать, сколько у него сейчас детей.
– Детей?!
Буря мягко улыбнулась. Уголок губ подрагивал.
– Ну, может, и нет детей. А может, девушки просто молчат.
– Ты сама ведёшь себя как Ураган, – заметил Зорэн, но тут же испуганно поправил себя, – То есть вы ведёте себя…
– Можно на «ты». Тебе же восемнадцать? Я старше всего на два года. Заходи.
Зорэн не заметил, как они оказались у пещеры, завешенной зелёными вьюнами. Внутри гремела посуда и трещал огонь. Эти звуки подхватывало эхо, переплетало с человеческими голосами и разносило по округе. Воздух был настолько насыщен запахом жареного мяса и трав, что Зорэн не удержался и облизнулся.
– Заходи, – повторила Буря. – Тебе понравится наша кухня.
К ним подошла невысокая молодая женщина с румяными круглыми щеками. От неё приятно пахло дымом, совсем немного кровью и чем-то сладким.
– Познакомься, это Золотко, – представила Буря. – Она спасает нас от голода.
– Не то чтобы спасаю, но кормлю, да, – улыбнулась Золотко, вытирая руку о края серо-жёлтого фартука. – А ты тот волчонок, которого Буря привела ночью? О тебе говорит вся стая.