В конце концов, времена стояли неспокойные, и Императору трудно было осуществлять свою волю в Галактике, Даже Трентором было править нелегко – все время приходилось делать скидку на какие-то договоры, протоколы, суверенитеты и коммюнике, пункты межзвездного права… Но во Дворце власть Императора была и оставалась абсолютной.
Однако Клеон прекрасно понимал, что все его мечты о власти – не более чем приятная иллюзия, Демерзель служил его отцу, и он не мог припомнить случая, чтобы он сам и его отец, прежде чем принять хоть какое-то решение, не обратились бы для начала за советом к Демерзелю. Демерзель все знал, все придумывал и все делал. Более того, если что-нибудь не получалось, на Демерзеля можно было свалить всю вину. Император же всегда оставался вне всякой критики, и опасаться ему было нечего – ну, конечно, кроме дворцовых заговоров и покушений на свою жизнь со стороны ближайшего окружения. Чтобы такого не случилось, и приходилось, прежде всего, полагаться на Демерзеля.
При одной только мысли о том, чтобы остаться без Демерзеля, Клеон поежился. Да, бывали Императоры, которые ухитрялись править самолично, и их государственные секретари талантами не блистали, и все-таки владыки держали при себе этих бездарей и как-то, худо-бедно, правили, и ничего.
А Клеон так не мог. Ему был нужен Демерзель. Стоило только подумать о возможности покушения – а вся история Империи говорила о том, что ему этого не избежать, – как он понимал, что без Демерзеля ему никак не обойтись. Ни за что не обойтись. Как бы хитро ни защищался сам Клеон, Демерзель наверняка заметил бы раньше любой ход, кто бы его ни предпринял, и сам бы стал во главе дворцового переворота. И тогда… тогда Клеон не успел бы глазом моргнуть, как отправился бы на тот свет. Его сменил бы новый Император, и Демерзель стал бы служить ему. Служить и управлять им.
А может быть, Демерзелю прискучит притворяться и он сам станет Императором?
Нет, ни за что! Он слишком сильно привык к анонимности. Нет-нет, если Демерзель начнет играть в открытую, все его могущество, вся мудрость и удачливость отвернутся от него. В этом Клеон был просто убежден.
Словом, покуда Клеон вел себя подобающим образом, Демерзель не мог его покинуть.
Но вот и он сам, одетый так сдержанно и просто, что Клеон сразу почувствовал себя жутко неловко в своем разукрашенном парадном облачении. К счастью, тут же явились слуги и унесли мундир.
– Демерзель, – сказал Император, – Как я устал!
– Государственные дела утомляют, сир, – пробормотал Демерзель.
– Но должен ли я тогда уделять им каждый вечер?
– Некаждый, но они важны. Людям важно лицезреть вас, чувствовать ваше внимание к себе. Это помогает править Империей без забот.
– Раньше Империей можно было править без забот с помощью одной только власти, – с печальным вздохом проговорил Император. – А теперь ею нужно править с помощью улыбочек, милостивых жестов, ласковых словечек, медалей и орденов.
– Если все это способствует миру и спокойствию, сир, то о чем говорить? А ваше правление протекает спокойно.
– Ты знаешь, почему это так. Потому, что ты со мной. Единственный мой талант – это то, что я осознаю твою важность. – Немного помолчав, он, прищурившись, посмотрел на Демерзеля. – Мой сын не годится в наследники. Он не слишком способный мальчик. Что если я назначу своим преемником тебя?
– Сир, – холодно проговорил Демерзель, – это необдуманное предложение. Я не имею желания узурпировать престол. Я не собираюсь отнимать его у вашего законного наследника. И потом, если я совершил что-либо неугодное, не наказывайте меня столь сурово. Что бы я ни совершил, что бы я ни замыслил, я не заслуживаю такого наказания.
Клеон рассмеялся.
– Браво, Демерзель. За то, что ты так.