- Выходите. Ложная тревога!
Мусорный бак с грохотом опрокинулся набок. Из-под него выкатился мой клиент, облепленный, словно пиявками, пустыми консервными банками.
-Еще немного, и я бы выдал себя криком о помощи! - пропыхтел Степан Федорович. - Они меня чуть не загрызли, проклятые!
-Кыш! - рявкнул я.
Банки, скрежеща ржавыми зазубринами, осыпались. Степан Федорович, не медля больше, побежал за ворота. Я устремился следом, а опомнившиеся банки, погнавшись было за нами, притормозили у бесчувственного тела сторожа Кузьмина. Оглянувшись, я увидел, как одна, самая большая, с надписью «Сельдь атлантическая» на боку, нерешительно цапнула сторожа за ногу.
-Караул! - мгновенно проснувшийся Кузьмин заорал так, что банки испуганно бросились врассыпную. - Милиция! Инопланетные захватчики атакуют! Милиция! Где здесь телефон?..
Честное слово, мне очень хотелось посмотреть, как события будут развиваться дальше, что скажут Кузьмину, вернувшись, милицейский наряд и участковый Решетов, но времени на праздные наблюдения не было. Клиента ни на минуту одного оставлять нельзя.
-Вот сюда! - поманил меня стоявший в проеме двери Степан Федорович.
Оказавшись в родных стенах, мой клиент несколько приободрился. Быстро переоделся, вооружился ведром и шваброй и вместе со мной вышел в фойе.
-Здесь меня никакая Космическая Кара не настигнет, - говорил Степан Федорович, с удовольствием и полной грудью вдыхая пыльный запах театральных коридоров. - Чуете, Адольф, здесь все так и пропитано культурой!
-Ага, - поддакнул я.
В помещении театра было действительно спокойно. Может, действительно тут атмосфера какая-то особенная? Никаких змеюк, сбесившихся унитазов, злобных консервных банок и раскладушек-убийц. Правда, я один раз нешуточно напрягся, когда нам встретился бригаденфюрер СС в парадной форме с кортиком и Железным крестом на груди, но Степан Федорович быстро объяснил мне:
-Это репетиция идет. Ставим пьесу «Будни рейхстага»…
-Безобразие! - откликнулся бригаденфюрер, блеснув массивным моноклем. - Времени - девятый час, а малый зал еще не мыт!
-Извините…
-Кстати, позвольте осведомиться, господин уборщик, почему это вы на рабочем месте две недели не появлялись?
Степан Федорович замялся под грозным взором бравого гитлеровца, но тут из-за угла вывернул бородатый ратник в кольчуге и остроконечном шлеме. В левой руке воин держал бутафорскую секиру, в правой - бутерброд с сыром, а на груди у него болтался автомат.
-Хайль, Вася! - приветствовал он бригаденфюрера. - Михалыч злой как собака! Шапкин, представляешь, снова запил!
-Генеральная ведь на носу! - ахнул гитлеровец, сразу забыв про Степана Федоровича. - Дождется этот Шапкин - вылетит из театра как пробка. Забулдыга. Не посмотрят на то, что народный артист. Будет на детских утренниках Петрушку представлять… Ну, а ты как, Петя?
-Жизнь хороша, если есть ППШ! - расхохотался ратник, похлопав кольчужной рукавицей по прикладу автомата.
Степан Федорович под шумок утащил меня дальше - в малый зал, где полным ходом шла репетиция этих самых «Будней… » Шустро ухромав за кулисы, он вернулся с полным ведром воды, нацепил на швабру тряпку и принялся отрабатывать жалованье. А я уселся в заднем ряду, рассеянно поглядывая на сцену.
По сцене туда-сюда деловито прохаживались автоматчики со свастиками на рукавах.