- Это что, Дьявол? - спросила уже изрядно напуганная Клава.
- Ты же видела его, - в глазах Варвары появился неведомый страх. - Это он послал мертвую монашку на Ленина.
- Так это Дьявол?
- Назови его Дьяволом, - согласилась Варвара. - А на самом деле ему нет названия, да и самого его нет. Его Бог не делал.
- Что же ты говоришь - он будет людей есть, если его нету?
- Будет, - уверенно подтвердила Варвара.
Потом голос ее сделался скользящим и мягким, как ветер. То, что она стала говорить дальше, она говорила, будто совсем не дыша.
- Ленин отворил врата тьмы, - сказала она. - Так должно было быть. Врата тьмы должны были быть открыты. Ленин - это страж у врат тьмы. Ленин умрет свет погаснет. Свет погаснет навсегда.
- Нет, - не согласилась Клава, потому что она не хотела жить в вечной темноте.
Варвара замолчала, только глядела мимо Клавы в поле. Прошло облако, и солнечная тень легла на обнявшихся в траве девочек, медленно согревая их своим непрерывно текущим теплом. Клава подумала о том, что солнце - хорошее, но оно еще глупее коровы, которой Клава, когда была с Таней в деревне, дала кусочек шоколада, а та пришла потом, и стала лизать девочке голое плечо. В лизании коровы была ведь ответная ласка, а солнце согревало все подряд, оно стало бы греть даже злое и никого не любящее существо, такое, как Савелий Баранов или товарищ Свердлов.
- Ты должна идти, - прошептала Варвара, проведя рукой по длинным волосам Клавы.
- А ты? - поняла вдруг Клава и сразу похолодела до смерти.
- А я вслед за тобой пойду, - вздохнула Варвара. - Я же летать не умею, а уже торопиться надо.
- Я без тебя не хочу, - капризно заныла Клава.
- Слушай, - Варвара взяла ее ладонями за щеки и заглянула в глаза. Светлые зрачки Варвары казались Клаве бездонными, как чистое небо. - Ты пойми: это очень важно. Я тебя тоже очень люблю, очень-очень! Больше всего на свете. Но ты что же, хочешь, чтобы кругом была трупная рвота?
- Какая такая рвота, - начала уже плакать Клава. - Ну я же только вот тебя нашла, и что же теперь опять, теперь опять?
- Ну не рвота, - смутилась Варвара. - Не совсем рвота. Ну я не знаю как это назвать. Ну это как если вот все вывернуть, порвать и перемешать, ну как тебе еще это объяснить?
- Да я понима-аю, - зарыдала Клава. - Не надо мне, не надо мне объяснять! Только я без тебя не могу! Ну не могу я без тебя!
- Я же приду скоро, - пыталась утешить ее Варвара. - И ночью буду идти. Ну лететь же быстрее, как ты не поймешь? Что ж ты такая у меня бестолковая, прямо беда мне с тобой!
- Да понимаю я, я не бестолковая, - с плачем повторяла Клава, роясь мокрыми от слез пальцами в любимых волосах Варвары. - Но я же умру без тебя, просто возьму и умру.
- Я тебе сниться буду, - придумала еще Варвара. - Во сне мы с тобой будем разговаривать, и ты меня целовать будешь, если захочешь. Ну что же поделать, так надо. А я не вру, я тебе правда сниться буду, я это умею.
Клава плакала уже без слов, потому что поняла: все равно ничего не изменишь. Раз Варвара решила, значит, так и будет. Она же откуда-то все знает, и что было, и чего еще не было. Сядет вот так, посмотрит непонятно куда, и все увидит, и Ленина, и сына его проклятого, и даже того, который без лица. Только все это несправедливо, думала Клава, и поэтому плакала. Скоро она утомилась выть, умолкла, прильнув к теплому телу Варвары, и стала ощипывать пальцами лепестки с полевых ромашек.
- А как я найду отсюда Москву? - спросила она наконец.
- Да каждый тебе скажет, - ответила Варвара. - Москва - она ведь в центре всего построена.
- Ну и что я там должна делать?
- К Ленину пойдешь, - просто решила Варвара. - И все ему расскажешь.
- А вдруг Ленин догадается, что я товарища Свердлова убила? - спросила Клава, вспомнив страшный, всевидящий взгляд Ленина на дождливых похоронах.
- Да он уже давно все знает.