– Не стой здесь, как безмозглая дура, – сказал он Зарабет. – Отведи Лотти в дом. Ты легко узнаешь его: он в центре и самый большой.
Поместье поразило Зарабет своими размерами. Она вошла в огромные ворота и увидела настоящий маленький город со множеством деревянных
строений, огороженных плетнями. Среди крытых соломой или тростником крыш возвышался хозяйский дом, похожий на длинный сарай с
подслеповатыми окошками, затянутыми бычьим пузырем. Из круглого отверстия в покатой крыше поднимался дым.
– Вон там живет кузнец, – рассказывал Магнус, решивший все таки проводить Зарабет к дому. – Его зовут Ролло. Он делает оружие,
кухонную утварь и сельскохозяйственный инвентарь. Рядом с домом хлев для крупного рогатого скота, в маленькой пристройке держат овец.
А вон там живут рабы.
Харальдсон сделал короткую паузу, выжидая, что она скажет в ответ. Но Зарабет промолчала, хотя и с интересом бросила взгляд в сторону
каменного барака.
– За оградой начинаются поля. Через пару месяцев наступит пора сбора урожая и подготовки к зиме. Справа баня, слева амбар.
Магнус с нескрываемой гордостью показывал свои владения, словно ждал ее одобрения. А Зарабет с тоской и горечью думала о том, что
могла бы быть здесь хозяйкой, а не рабыней.
– У тебя богатое поместье, Магнус. Чувствуется, что ты вложил в него душу.
Магнус взглянул на нее и нахмурился. В глаза ему сразу бросился металлический ошейник, который наверняка сильно давил Зарабет на
горло, мешая дышать и говорить. Но ведь тот человек в Хедеби утверждал, что она сама бросилась к нему, умоляя о спасении и предлагая
ему себя… Так этой лгунье и надо! Магнус почувствовал, что в нем закипает гнев, но тут же взял себя в руки. Нечего ломать голову над
тем, что движет такой женщиной. Что сделано, то сделано.
– Ингун, позаботься о праздничном ужине, – обратился он к сестре.
Сестра, шедшая позади, ответила, не обращая внимания на Зарабет:
– Мясо, эль и мед приготовлены еще неделю назад. Я уже отправила гонца к отцу. Надеюсь, они с матерью и братьями не замедлят
приехать.
– А Орм? – Магнус хитро усмехнулся, но резко переменился в лице, видя, что Ингун поджала губы и опустила голову.
– Отец недоволен им. Сразу после твоего отъезда он запретил Орму даже подходить ко мне. С возрастом отец становится все суровее.
– Не смей так говорить о нем. Если отец что то делает, значит, на то есть основания. Впрочем, мы обсудим это позже.
Магнус заметил, что Лотти с трудом передвигает ноги от усталости, и взял ее на руки. Девочка тут же повеселела и даже издала звук,
похожий на смех, а затем крепко обняла Магнуса за шею обеими ручками и громко воскликнула:
– Папа!
Магнус бросил взгляд на сына в надежде, что тот не услышал, но Эгил залился густой краской, и на глазах у него выступили слезы обиды.
– Ты уже слишком большой и тяжелый, чтобы я мог взять тебя на руки, сынок. Настоящий мужчина, не то что эта пигалица, – примирительно
улыбнулся Магнус и непринужденно добавил:
– Поздоровайся с Лотти, Эгил. Она плохо слышит, поэтому нужно говорить громко, медленно и так, чтобы девочка видела твои губы.
– Она противная. У нее гадкие волосы и некрасивое лицо.
– Я надеялся, что мой сын стал взрослым, а ты, оказывается, все еще маленький капризный мальчишка. Обижаться на девочку недостойно
мужчины. Ты меня разочаровал.
– Но она назвала тебя папой! А ты мой папа!
– Да. Но разве можно из за этого так сердиться!
Зарабет молчала. Она понимала чувства ребенка, который остро переживал посягательство со стороны чужаков на самого дорогого человека
– отца.