— Знаешь, — тихо произносит Роберт, — если все, что ты сейчас рассказал, — правда, то тебе стоит поговорить с Евой. Она должна знать твою правду, чтобы быть более объективной, когда будет думать о принятии решения.
— Как ты не понимаешь! — пустой бокал с грохотом приземляется на стол, — Не будет никаких раздумий о принятии решений! Она… не простит…
— Оставь ей право выбрать.
— Но что мне делать? — он отчаянно смотрит в глаза друга, желая найти там совет, который пришелся бы ему по душе, — Просто сидеть сложа ручки и наблюдать, как моя жизнь рушится?!
— Просто перестань избегать ее.
Они смотрят друг на друга в молчании, и Сашка ощущает себя так, словно с него только что мысленно взяли клятву, что он исправит свою чертову жизнь сразу после того, как за Робертом закроется дверь.
— Кхм, ладно. Мне пора. — Зобнин вздыхает, поднимаясь с дивана, и направляется к выходу, останавливаясь в дверях, разворачивается, — Рад, что мы поговорили, — тихо, почти неслышно, произносит он и исчезает за дверью, тихо прикрыв ее.
Гарсиа сидит в абсолютной тишине, смотря на пустой бокал, брошенный им на стол, словно этот бокал виноват в его беспросветной тупости. Запустив пальцы в волосы, он тяжело вздыхает, потянув себя за волосы в попытке собраться с силами. Он раздумывает: заметит ли его агент, что он выпил пару бокалов спиртного, и если заметит, то как отреагирует. Помотав головой, выгоняя лишние мысли, он направляется переодеваться в костюм. Все-таки встреча будет официальной. Да и не хватало еще, чтобы и его агент узнал, как все хреново у него в последнее время. Быстро взглянув на часы, он думает, сможет ли не опоздать на встречу, если выйдет через полчаса.
— Здравствуй, — он протягивает руку, рассматривая интерьер ресторана.
— Здравствуй, Саша, — его агент встает из-за стола, чтобы пожать ему руку, здороваясь.
Ресторан просто… ужасно пафосный, но шикарный и определенно дорогой. Он никогда не любил подобные места. Возможно, во всем были виноваты неприятные ассоциации. (он считал, что в таких местах либо проходят дорогие приемы у достопочтенных лиц, либо эти места просто переполнены безмозглыми, эгоистичными, толстосумчатыми снобами, которые так раздражали его) А мог быть виноват тот факт, что сам он не был из самой богатой семьи. Хотя с таким же успехом можно было обвинить во всем его нелюбовь к богачам из-за пары неудачных знакомств в высшем свете. Кх, высший свет. Смех один. Большинство из них так и остались жалкими и пустыми миллиардерами, которых в жизни ничего не интересует, если это не связано с деньгами.
А вот его агент любил подобные места. Сашка думает, что ему просто хочется подчеркнуть собственную значимость и важность своим нахождением в подобных заведениях, что он так заявляет о своем финансовом благополучии. Его агент постоянно выбирал либо дорогущие рестораны, либо свой офис для встреч. Второй вариант был еще хуже, потому что офис в отличие от ресторанов был просто напичкан безвкусной дороговизной, которой ее хозяин так гордился.
— Саша, — произносит агент, чтобы закрепить его внимание на себе. Можно подумать, ему хочется отвлекаться, задерживаясь в этом месте, — я попросил тебя о встрече, чтобы обсудить одну вещь.
— Разумеется. Я вас слушаю.
К ним подходит официант принять заказ. Сашка отказывается, а агент заказывает блюдо с самым изысканным названием и с самым большим количеством нулей в графе «Цена». Когда официант откланивается, агент продолжает:
— Со мной связался человек из Германии. Он сообщил, что один из ведущих клубов мира готов предложить тебе контракт.
Он некоторое время делает вид, что раздумывает.
— Не заинтересован… Так им и скажи.
— Ты не понимаешь! Саша, милый, — Гарсиа морщится, — пойми, такие клубы не предлагают дважды. И когда тебе надоест просиживать штаны в стане армейцев, не ной, чтобы я позвонил в Германию, чтобы они рассмотрели твою кандидатуру! Это великий клуб!
— Нет. ЦСКА тоже великий клуб. — он видит, что его собеседник набирает в легкие воздуха для тирады, поэтому выпаливает быстрее его, — Давай! Скажи, что они выиграли Чемпионат в прошлом сезоне, что лидируют в этом, что у них замечательные шансы в Лиги Чемпионов Европы! А я тебе на это отвечу, что мы… Мы! Черт возьми! Мы в прошлом сезоне почти дошли до финала, а в этом имеем все шансы выиграть этот чертов кубок!
— Ты не можешь всю жизнь играть в одном клубе, — агент качает головой.
— Скажи это легендам прошлого.
— Это пережиток прошлого и глупость!
— Это благодарность тем, кто поддерживает тебя!
— Перестань пороть чушь! Возможно, ты и возьмешь с ЦСКА Кубок Лиги Чемпионов Европы, но с этим клубом вам никогда не выиграть Суперкубок Лиги Чемпионов! — Гарсиа наблюдает, как у агента покраснело лицо, а венка у виска вздулась так, что Сашке кажется, что она сейчас лопнет, отправив его чертова агента на тот свет. Секунду Сашка считает, что даже не против такого развития событий, но потом прогоняет эти мысли, посчитав, что так думать нельзя.
— Пусть так… — он пытается говорить спокойно, хотя недавно они едва не кричали друг на друга, — Везде выигрывать невозможно.
— Девиз неудачников… Скажи это англичанам!
— Мне нет дела до чертовых англичан! Вот где они у меня уже — он подносит руку к горлу, слегка сжимая его.
— Мне плевать на твое расисткое мнение!
— Поаккуратнее… — предупреждающе произносит Гарсиа.
— Брось! Я знаю, что ты не поладил с тем защитником из Юнайтед.
— Это к делу не относится! — шипит он.
— Слушай, — агент делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, — я сказал им, что ты подумаешь. Так вот, — он кашляет, прикрывая рот рукой, — подумай. Встретимся через неделю и обсудим это повторно, когда ты будешь в подобающем состоянии.
— Мое мнение не изменится. И это ты недавно нагрубил и назвал меня расистом!
— А ты выпил перед встречей, — агент комично поднимает брови и разводит руками, одним взглядом говоря «1:1, мой дорогой», и направляется к выходу, оставив деньги за свой заказ, который успел съесть. Когда его принесли, Сашка не заметил, через чур увлекшись спором. Вспомнив кое-что, он кричит вслед агенту.
— Ты тоже!
Агент не реагирует внешне, однако, Гарсиа знает, что тот факт, что он заметил, ему досаждает и ужасно раздражает. Некоторое время он считает, что ему наверное стоит поменять агента на более толерантного и вежливого, а не доверять свою карьеру и жизнь сумасшедшему и вспыльчивому. Но буквально через пару минут мотает головой, посчитав это чепухой. Надо же им всем на ком-то вымещать свое раздражение на людей. А с этим жирдяем и скрягой он знаком уже много лет, и тот похоже не против быть «подушкой для битья», вымещая свое раздражение на нем в ответ. В принципе, если все всех устраивает, нужно ли что-то менять?
Он вновь проскальзывает в помещение, убедившись, что Евы нет. Хестаг и Владимир закатывают глаза, остальные, кажется, не обращают на его странности уже никакого внимания. Однако, Сашка уверен, что все всё еще против такой тактики.
— Ну и что ты придумал, горе-любовник? — иронично спрашивает Хестаг.
— Ты еще не понял? Пройду осмотр у новенького врача.
— Осмотр проводит один врач.
— Неа. Два. В любом случае, я уже обо всем договорился и с тренером, и с врачом. Так что, все в курсе.
— И Ева, надо полагать? — интересуется Владимир, заведомо зная ответ.
— Разумеется, нет. — он фыркает.
Вскоре Березуцкий и Дзагоев скрываются в кабинете главного врача команды. А он остается ждать своей очереди. На самом деле, он просто просиживает штаны, раздумывая о безвыходности ситуации. И на мгновение, всего лишь на мгновенье, представляет себе жизнь, в которой Евангелина бы простила его. Жизнь, в которой он мог бы дарить ей цветы и конфеты без маски таинственности, в которой мог бы приглашать ее на свидание, жизнь, в которой он бы мог стать счастливым. Совершенно неожиданно и не понятно каким образом за мгновеньем проходит тридцать минут, и Сашка, тряхнув головой, скрывается в маленьком кабинете новенького врача.