- Прости. - искренне произнес Вей Усянь. И на этот раз Лань Сичень от удивления буквально застыл.
- Я не подумал, что найти слова тебе может оказаться непросто. Давай я расскажу сам. А ты, если что, меня поправишь.
Он прикрыл глаза и начал говорить то покачивая в руке, то раскручивая между пальцев Чэньцин:
- В тот день, когда я увел людей Вэнь Нина с тропы Цюнци, благодаря Лань Чжаню наш след потеряли. На это я собственно и рассчитывал. Понятно, что ни слова в Башни Кои, ни тем более четыре жизни, которые я забрал на Цюнци просто так не сойдут мне с рук. Но чтобы говорить о взыскании, нужно сначала меня найти. Меня и пропавших людей клана Вэнь. Конных обнаружить по следам - дело простое. А вот когда следы у выхода из ущелья оборвались - это задача с не самым очевидным решением. Но на самом деле действительно прав Лань Чжань был лишь, пожалуй, в том, что Луаньцзан - по-настоящему злое и мертвое место. Живым людям лучше держаться живых мест. Иначе это и правда все равно что менять одну смерть на другую. В остальном же предложение Лань Чжаня разместить меня и адептов клана Вэнь в Гусу - весьма безрассудно. Я понимаю, что моё присутствие здесь создаёт вам много проблем. Я могу забрать людей и уйти, пока не стало ещё хуже.
- Нет! - быстро и твердо произнес Лань Сичень. - Никуда уходить не нужно.
Вей Усянь открыл глаза и посмотрел на Первого Нефрита Ордена Лань:
- На следующий день в Башне Кои о моем месте нахождения вы конечно ничего не сказали. Но здесь в создании защитных полей участвовало много адептов твоего Ордена. Совет Старейшин и твой Учитель, конечно, все узнали и пришли в совершенное смятение от того, что происходит в непосредственной близости от Облачных Глубин. Впрочем, твое положение в Ордене, вероятно, было и остаётся достаточно прочно. Но есть ещё вопрос репутации твоего Ордена в целом. Обнаружив меня и Вэней, Цзинь Гуаньшань наверняка собрал в Башне Кои на этот раз всех глав кланов. И теперь на Орден Лань стали смотреть уже иначе. Потому что…по сути ты дал убежище предателю и отступнику. Каковы бы ни были мои или твои истинные помыслы и цели, - это останется неизменным. Есть конечно мизерный шанс, что некоторые усомнятся, мог ли в самом деле благороднейший из цветов столь быстро и просто отвернуться от света. Но, поверь мне, даже если таковые и будут, куда больше будет других, которые в конце концов заставят их замолчать. Ты раньше уже спрашивал меня, с какой стати я стал считать себя грязью на чужих одеждах. На самом деле конечно я никогда бы сам себя грязью не назвал. Но я все же неплохо слышу, когда у меня за спиной что-то шепчут. Возможно, все дело в запретах, которые я всегда нарушал и нарушать продолжаю. И если в итоге мир заклинателей окончательно обернется против меня и того, что я делаю, я не хочу, чтобы кто-то еще вместе со мной из-за этого пострадал.
- Чего в таком случае ты хотел бы? – спросил Лань Сичень.
- Защитить тех, кого защищать уже взялся. Не стать проклятием для тех, кто мне еще верит. – Вей Усянь устремил взгляд в темноту. – Продолжать то, что начал. Разобраться с тем, чего еще не понял и не осознал. Что-нибудь новое не понять, чтобы разбираться снова. Жить. – он усмехнулся. – Просто жить.
Вей Усянь смеялся негромко, но звук перекатывался по пещере, вплетаясь между словами, которые ему вдруг вспомнились:
Дай мне влаги хмельной, укрепляющей дух
Пусть я пьяным напился и взор мой потух -
Дай мне чашу вина! Ибо мир этот - сказка
Ибо жизнь - словно ветер, а мы - словно пух.
- Вей Ин… - позвал Лань Сичень.
Тот перевел на него взгляд.
- Алкоголь запрещен, я помню. Конечно. Только все же не на этой стороне горы, а не противоположной. И имей ввиду – это как раз та самая причина, по которой я совершенно не хочу и не стану присоединяться к твоему клану Лань. – от смеха Вей Усянь уже почти задыхался. – Я не смогу. Просто не выдержу, понимаешь? Честное слово. Это же на самом деле невыносимо.
- Вей Ин! – резче произнес Лань Сичень.
Вздохнув, Вей Усянь перестал смеяться и посмотрел вопросительно:
- Что?
- Ты сказал, что не хочешь стать проклятием для тех, кто еще верит тебе. Но…если я верю тебе, то разве единственное, что мне стоит делать в таком случае – это оставаться в стороне и ни во что не вмешиваться?
- Разве дела твоего собственного клана не важнее чужих дел? – вопросом на вопрос ответил Вей Усянь.
- Ты же знаешь, я никогда не ограничивал мир лишь территорией своего родного Ордена. – произнес Лань Сичень.- Какое-то время можно считать проблемы и беды чужими, но в итоге однажды они все равно придут постучать в твою дверь. Я не хочу оставаться для судеб других посторонним. Брат верит тебе. Я верю вам обоим. Но почему раз за разом ты просишь меня отступиться? Отвернуться? Предать?…
- Так…Всё… Брат Сичень, прекрати говорить, ладно? Уже довольно. – Вей Усянь поднялся, принес кувшин и протянул его Лань Сиченю. – Это просто чистая вода. Пей. На твое счастье дева Цин тоже не жалует алкоголь и не балует меня вином. Поэтому мне пришлось пристраститься к воде. Оказалось, не так уж и плохо.
Лань Сичень послушно отпил. Вода была очень холодной, без явного привкуса, но от чего-то хотелось назвать ее вкусной.
Вей Усянь снова опустился на циновку на полу.
- Как думаешь, если я выдам Цзинь Гуаньшаню Тигриную Печать, они хоть немного успокоятся?
Кувшин едва не выскользнул из рук Лань Сиченя, но он все же удержал его и осторожно поставил рядом.
- Ты…что?
- Выдам Печать. – повторил Вей Усянь. – Точнее ее половину. А вторую уничтожу. Тебе придется правда сделать так, чтобы они в это поверили.
- А ты уничтожишь?
- Угу. – кивнул Вей Усянь. – И ты присмотришь за этим. Совершенно нет никакой нужды верить мне в этом на слово.
- А…А сейчас твоя Печать где? – немного растеряно спросил Лань Сичень, неожиданно поднятая тема буквально застала его врасплох.
- Здесь. – ответил Вей Усянь и легко вытряхнул из рукавов обе части своего талисмана. Одну он протянул на открытой ладони и предложил Лань Сиченю: - Возьми.
Темный предмет на ладони Вей Усяня был определенно тяжелым. Однозначно не разобрать металл или камень. Может быть и то и другое. Лань Сичень некоторое время колебался, прежде чем протянул руку и взял половину Печати. Кроме чисто физических свойств и фактуры он не ощутил ничего.
- Одна половина без другой – ничего не стоит и не имеет никакой силы. – пояснил Вей Усянь. – Но вместе…хм. Давай лучше покажу, тут не обойтись одними словами.
Лань Сичень вернул ему фрагмент Печати. Вей Усянь приподнял руки, сжимая по половине Печати в каждой.
- Держи ладонь вертикально примерно по середине между частями Печати.
Лань Сичень сделал, как он сказал.
Вей Усянь начал медленно сводить руки, сокращая расстояния между двумя фрагментами Печати. Лань Сиченю показалось, что ничего не происходило довольно долго. Потом он почувствовал будто воздух по обе стороны его ладони стал плотнее, сдавливая ему руку, превращаясь в тонкие обжигающе холодные иглы, стремящиеся пройти насквозь, преодолеть непрошенное препятствие и соединиться. Это было больно и Сичень сжал ладонь в кулак. Вей Усянь тут же развел фрагменты Печати друг от друга подальше, он сделал это с явным усилием. Пронизывающее и давящее ощущение исчезло.
- Она стремится стать целым, а ты был преградой. – обе половины Печати исчезли каждая в своем рукаве, как не было, пока Вей Усянь говорил. – То, как она себя ведет…лишь отчасти зависит от сил ее владельца. Чем больше в нем обиды, печали и злобы, тем сильнее взаимное притяжение ее частей. Со мной ей в этом плане не повезло, я редко бываю в плохом настроении, тем более долго. Собственная же ее суть неизменна. Ей все равно, кто даст ей соединиться, кто внесет плату кровью. Мы могли бы поменяться с тобой местами, все повторилось бы в точности. Но ты сейчас недостаточно спокоен. Кроме того, здесь Вэнь Нин. А рядом с ним Печать использовать совсем не стоит, разойдется так, что не усмирим.