"Я чересчур мнительный, - решил про себя Бессаз, с трудом проглатывая кашу, - ведь никто в этом городе не знает о моем прошлом..."
Но как бы ни пытался успокоить себя Бессаз, он все равно чувствовал себя одиноким и беззащитным. Пододвинул стул к Хатун и прижался к ее плечу.
Хатун, глотая кашу и посасывая от удовольствия, не чувствовала его прикосновения, и Бессаз уже совсем успокоился, сделался увереннее.
Но едва он забыл о своих подозрениях, явился человек, знавший о его постыдном прошлом, и даже не один, а двое разоблачителей.
Жалкие и оборванные мужчина и женщина, блуждающие глаза, которые выдавали в них чужаков, без денег, без знакомых здесь, сели недалеко от Бессаза перед поваром. И заговорили о цене чечевицы; мужчина что-то бормотал, выворачивая карманы и показывая повару монеты, повар же в злости даже ударил его по рукам и закричал благим матом, так что Бессаз невольно повернулся в их сторону. И с ложкой возле рта так и застыл, изумленный, не в силах поверить, что видит Фарруха и Майру.
"Да, это они... Вместе..." И первое, что хотел сделать Бессаз, закричать, звать всех, чтобы задержали мошенников, и даже решительно встал, но, испугавшись, остался стоять с раскрытым ртом - ведь закричи он сейчас, публика узнает, кем он был, а это покажется ей более забавным, чем сговор между слугой и невестой, прибравшими к рукам его наследство,
"Но что бы ни случилось..." - снова мужественно настроился Бессаз, ибо сейчас было подходящее время показать всем свою нормальность - и как человека вообще, и как храброго мужчины, в частности.
Но то ли Фаррух почувствовал, что кто-то пристально на него смотрит, то ли еще раньше увидел Бессаза, а сейчас просто притворялся, разыгрывая сцену, - неизвестно, но он повернулся к своему бывшему хозяину и, ткнув в его сторону пальцем, обрадованно закричал:
- Вот кто заплатит за чечевицу! - и побежал с распростертыми объятиями к Бессазу.
Бессаз сделал шаг назад, всем своим видом подчеркивая неприязнь к слуге.
Фаррух, не зная, бросаться к нему в объятия или же как-то по-иному выразить радость от встречи, поглядывал то на Майру, то на Бессаза и кричал:
- Да что это вы?.. Да как же? Мы же не чужие, Майра, глянь-ка на этого человека!
Майра нехотя подняла голову, наклоненную над чашкой чечевицы, и, равнодушная, лишь ответила хриплым голосом:
- Узнаю... любовничка.
И ничто так не поразило Бессаза, как ее голос - голос женщины, живущей в нужде, промышляющей воровством, не помнящей ничего светлого из прошлого, ни одного вечера, проведенного вместе с влюбленным Бессазом.
"Это она? - ужаснулся Бессаз, глядя, как некогда женщина изящная, с благородными манерами, так же, как Хатун, вылизывает пальцем чашку и сопит от удовольствия. - Слуга не только обманул меня, завладев моим имуществом, но и испортил нрав Майры своей грубой, хамской натурой..."
Это так возмутило Бессаза, так ослепило его ненавистью, что он, не помня себя, бросился к Фарруху и, схватив его за ухо, толкнул к стене.
- Эй, что с вами?! - удивленно хихикнул Фаррух. - Нельзя так грубо... можете поцарапать...
Бессаз все же успел прижать его к стене и протянул было руку к его подбородку, но жаль, обидчик сбрил себе бороду, чтобы быть неузнаваемым. Бессаз в досаде опустил руку и вдруг понял смысл сказанного Фарру-хом, сник и беспокойно отступил назад.
- Что значит поцарапать? - прошептал он. - На что вы намекаете?
- Ногтями... Ведь поцарапать может не только зверь... но и человек. И еще как больно... - Фаррух, чтобы успокоить его, панибратски хлопнул Бессаза по плечу. И, надув щеки, заложил руки за спину и медленно прошелся вокруг растерянного Бессаза, осматривая его со всех сторон, пронзительно и усмехаясь, и задержал свой взгляд на том месте, где болтался раньше у Бессаза хвост.