«Был». Гарри обернулся и удивлённо посмотрел на Араминту и Рудольфа. Оба, как по команде, став ещё больше походить на две маленькие половинки одного целого, покачали головами: не спрашивай, не нужно, прошлое следует оставить лишь в прошлом и в воспоминаниях. Чёрт! Ну вот почему он вечно говорил что-то такое, от чего всем — и ему самому в том числе — становилось не по себе?
— Мне очень жаль, — тихо проговорил Гарри.
Лорд Рикард, не обратив на его слова внимания или же просто пропустив их мимо ушей, развернулся и неторопливо пошёл в ту сторону, откуда и появился, никого не дожидаясь и не торопясь, осторожно выверяя каждый шаг. Гарри обернулся к близнецам с выражением искреннего раскаяния на лице.
— Всё в порядке, — Рудольф неуверенно улыбнулся и повернулся к сестре в поисках поддержки.
— Да, не переживай, — кивнула та. — Ты не напомнил. Воспоминания всегда сопровождают отца, не помню ни одного дня, когда бы он не вспоминал.
Их взгляды светились добротой и сочувствием. Поттер неуверенно улыбнулся близнецам, задаваясь вопросом: действительно ли он им нравился или это была всего лишь детская вера в то, что все люди хорошие?
Когда они вчетвером ступили на веранду, расположившуюся у задней стены дома, откуда открывался прекрасный обзор на сад, лорд Рикард уже садился в низкое, протёртое от многочисленных подобных посиделок кресло, опираясь на тонкую, хрупкую, казавшуюся совсем невесомой женщину. Благодарно улыбнувшись ей, Рикард поймал бледную руку с множеством громоздких браслетов и нежно поцеловал. Женщина улыбнулась ему в ответ и хотела было что-то сказать, как мирную идиллию нарушил громкий возглас Рудольфа:
— Мам, это Гарри! Гарри, это мама.
Невысокая, с тонкими, почти белыми, длинными волосами, очень бледной, казавшейся чуть ли не прозрачной кожей, она могла бы показаться болезненной или слабой, но взгляд больших светло-серых глаз (так вот от кого их унаследовали близнецы!) коренным образом менял впечатление. Гарри осознал, что где-то в глубине души надеялся, что его мать смотрела на него и его отца так же, как эта женщина смотрела на своих детей и мужа — с любовью и теплотой. Но едва взгляд женщины зацепился за него, лицо её будто окаменело.
— Гарри, познакомьтесь, — тихо проговорил лорд Рикард. — Это моя супруга, леди Алессандра.
Алессандра моргнула, словно внезапно очнулась от какого-то сна, и медленно повернулась к мужу. Рикард поднял на неё уверенный взгляд. Игры в гляделки длились пару минут, и Гарри снова начал переживать, и близнецы, по-видимому, тоже. Неужели, устало задался вопросом Гарри, когда он появился здесь, какая-то часть жизни Поттеров пошла по неправильному сценарию? Супруги как будто общались посредством одних лишь взглядов. Наконец, леди Алессандра, словно сдавшись, повернулась обратно к гостям.
— Очень приятно познакомиться, Гарри, — слегка натянуто улыбнулась она, после чего перевела взгляд на Дамблдора, приветственно кивнув. — Альбус. Присаживайтесь, пожалуйста.
Голос её был едва слышным, и все молчали, стараясь не пропустить ни слова: то ли уже привыкли, то ли сейчас была такая обстановка, что даже детям, которые для этого и были созданы, не хотелось баловаться и кричать. Близнецы, обрадовавшись тому, что мать сменила гнев на милость, бегом бросились к креслам, стоявшим по обе стороны от кресла лорда Рикарда (причём оба сначала направились к одному и тому же креслу, но Араминта так глянула на брата, что тот тут же стушевался и сдался). Гарри осторожно прошёл к месту, расположенному напротив Рикарда, мысленно коря себя за то, что согласился на дурацкую идею Ала познакомиться с соседями. Сам Дамблдор, словно подозревая о его чувствах, присел на подлокотник его кресла и положил руку на плечо Поттера, как бы убеждая, что всё было в порядке и следовало просто расслабиться. Леди Алессандра присела только после того, как все разместились на своих местах, примостившись, словно подражая Альбусу, на подлокотнике кресла мужа. Только теперь, когда они сидели совсем рядом, Гарри заметил, что леди Алессандра была младше Рикарда лет на десять, а то и на все пятнадцать, но из них двоих более опасным и внушающим больший трепет человеком была именно она. Она выглядела… угрожающе, что ли, как будто таким образом предъявляла на Рикарда свои претензии, защищая от… кого? Коварного подростка?
— Так, Гарри, вы друг Альбуса? — решив начать разговор, вежливо улыбнулась она.
— Эм… да, мэм, — осторожно ответил он.
— Как вы познакомились?
— В школе, — Альбус, кажется, решил разрядить напряжённую обстановку. Широко улыбнувшись, он вдруг как будто спохватился: — Где же мои манеры? Вы сегодня прекрасны, как и всегда, леди Алессандра. И совсем виноват: Николас настойчиво просил меня перед тем, как мы простились, передать вам его приветствия и наилучшие пожелания.
На мгновение леди Алессандра растерялась, и на её лице дрогнула неуверенная улыбка. Гарри же был удивлён: когда это Дамблдор и Малфой успели перекинуться парой слов? Внезапно до него дошло: Альбус врал, чтобы задобрить Алессандру. Но зачем? И при чём здесь был Малфой?
— Хм, — Алессандра кашлянула так же тихо, как и говорила. — Да, спасибо большое, Альбус. Как прошли ваши экзамены?
— Надеюсь, что хорошо, — Ал нервно сжал рукой колено. Оценки для него значили слишком много. Оценки! Незначительные, в общем-то, и даже жалкие показатели! И он ещё говорил, что это Гарри волновался по любому поводу и без!
— А вы, Гарри?
— Надеюсь, неплохо, — усмехнулся он.
— А как же ваши родители? — прищурилась Алессандра, слегка подавшись вперёд. — Чего они ждут от вас?
Лорд Рикард тоже напрягся.
— Родители Гарри умерли, мама, — тихо проговорила Араминта и бросила на него виноватый взгляд. Поттер спокойно улыбнулся. Странно, но, кажется, она всё ещё корила себя за то, как разговаривала тогда, на дороге.
— О. Примите мои соболезнования, — леди Алессандра нахмурилась. — Как это случилось?
— Их убили, — Гарри поджал губы. Этот разговор был до безумия нелеп и бестактен, хоть и сочился вежливостью и учтивостью. — Можем мы поговорить о чём-нибудь другом? Пожалуйста?
— Да, конечно, но только после того, как я задам вам последний вопрос, — набрав в грудь побольше воздуха, Алессандра практически выпалила: — Ваша мать, это… её звали Анита Фоулер?
— Алессандра! — лорд Рикард неверяще смотрел на жену. Близнецы притихли, вжавшись в свои кресла.
— Нет, мне нужно знать, Рикард, понимаешь? — она вскочила на ноги и вперила в Гарри взгляд, требовательный и обжигающий. — Я должна знать!
Гарри поднялся на ноги, почувствовав, как пальцы Альбуса скользнули по его предплечью в попытке удержать. Ему это надоело. Надоели эти странные вопросы, бурные реакции, подозрения, тон, манера поведения и самое главное — ему невероятно… Ну, нет, «надоела» — неверное слово, но вот «не нравилась» — в самый раз. Ему просто дьявольски не нравилась эта женщина, женщина с фамилией Поттер. Хотя на что он надеялся? Что абсолютно незнакомые люди при виде его широко раскинут руки в стороны, пригласив обняться? Ну да, разумеется.
— Нет, — посмотрев на леди Алессандру исподлобья, чётко проговорил он. — Мою мать звали Лили, отца — Джеймс. Ни о какой Аните Фоулер я никогда до этого момента не слышал. О других подробностях моей личной жизни можно будет узнать лет через сто, когда я стану известен по всему миру. А теперь я вынужден покинуть вашу прекрасную гостеприимную веранду, если вы не против, мадам. Сэр, — коротко кивнув лорду Рикарду, Гарри развернулся и широким шагом направился в ту сторону, где, если память его не подводила, был выход на дорогу.
— Подождите, Гарри! — спустя несколько мгновений догнал его голос лорда Рикарда. — Подождите же!
Гарри остановился. Веранда всё ещё была видна ему. Леди Алессандра стояла в той же позе, как и в тот момент, когда он ушёл, и даже, кажется, смотрела на то же место. Альбус и Араминта с Рудольфом стояли и обеспокоенно глядели вслед ему. Гарри махнул рукой: всё в порядке, не стоит переживать. Всё и все как будто замерли. Все, кроме Рикарда. Он догонял его, насколько это позволяла ему больная нога, неаккуратно ступая и каждый раз морщась от боли. Гарри кольнула совесть. Сжалившись, он пошёл ему навстречу.