Димыч присел, разглядывая находку. В земле вроде что-то блеснуло. Похоже, пуговица. Он взял её, оттер от жирной земли. Вид она имела черепа со скрещенными костями сребристо-серого цвета. Ему вдруг подумалось: "Уж не сама ли смерть стояла тут утром? Да, но... смерть просила прощения? У кого? Ни у старого же тополя?" От этой мысли мороз пробежал по коже. И, успокаивая себя, он проговорил вслух:
-Этого не может быть...
-Чего?
Димыч вздрогнул. Он и не заметил, как подошли тракторист и мастер.
-Ну-ка потяни ещё...
Трактор загудел, пень вылез наружу засыпав череп землёй.
-И что, и ничего тут нет? Делать вам нечего, людей от работы отрываете!
-Так кость - человеческая! - Димыч даже подскочил, - Как так?
-Пить надо меньше. Тут барак был. Костей и бараньих, и коровьих, и свиных... всяких разных. Суп люди варили!
-Вот и я говорю, ему с утра какая-то старуха примерещилась, но я-то её не видел! Теперь вот - голова. И орёт, как оглашенный!
-Так давайте землю-то лопатой перекидаем и проверим.
-Вы и так тут второй день без толку ковыряетесь! А мне за простой техники - собственную голову оторвут, ни какую-то там... - мастер кивнул в сторону пня. - Всё, работаем. И чтоб больше мне... больше мне... - он погрозил крючковатым пальцем, - никаких этих самых, ну ты понял? - потыкал пальцем в сторону Димыча и ушёл, широко шагая.
-Погоди, немного погоди! Ну, может, пока пообедаешь?
-Рано ещё, тьфу, чёрт с тобой! Ройся, я пока до кусточков добегу.
Тряслись руки и по спине бежали холодные струйки пота. Покойников вблизи в жизни не видел, страсть! Он аккуратно руками разгрёб землю там, где должен был находиться череп. Ухватил его за глазницу... сердце стучало прямо в горле... а положить? Деть куда? Осмотрелся. Вспомнил, что в кабине лежит старая роба, аккуратно положил череп на место, достал робу, расстелил и переложил на неё череп.
Поняв, что в земле перемешаны человеческие кости, распрямился, вытер рукавом вспотевший лоб. Нет, бегать и выяснять - себе дороже! Да и тракторист вот, вот вернётся. Он решительно завернул череп в робу, на которой тот лежал, и положил себе в кабину. Потом разберётся. В сторонке ковшом за пару гребков вырыл яму и так же ковшом загреб кости вместе с землёй из-под тополиных корней. Перекидал лопатой землю с места на место, выбирая, что ещё попадалось, и тоже кинул в ковш, потом высыпал останки вместе с землёй в приготовленную яму, залез в кабину и засыпал импровизированную могилу парой ковшей земли, утрамбовав тыльной стороной ковша. Осмотрелся, хотя бы примерно запоминая это место.
-Ну что, похоронил баранью челюсть, кладоискатель?
Отвечать Димыч не стал. Только разговоров наделаешь, да ещё на смех подымут. Но после смены подошел к стоявшему невдалеке, ещё ожидавшему очередь под снос, бараку и, у сидевших возле входа женщин, выспросил: какой номер барака снесли? Сколько в нём было комнат? Да не знают ли среди его жителей высокой старухи, которая бы носила длинную юбку и платок до глаз?
Номер барака ему назвали без запинки и количество комнат тоже, так что он смог примерно рассчитать возле какой комнаты рос тот тополь. А вот насчёт старухи...
-Э-э-э, милок! Там почитай пол барака старух, молодые-то кто квартиры получили, кто так разъехались. А старухи все в юбках, да платках, расподвязкой чтоб - таких и не видели. Однако всех нас переселяют в Черёмушки. Там и ищи. А случилось-то что?
-Да так, одну знакомую мама просила найти, а тут вот...
В окно уже давно заглядывала луна. Семейство во сне сопело, а Димыч крутился, крутился, да и пошёл курить на кухню. Вот ведь, нашёл на свою голову заботу. Надо было зарыть и этот череп тоже. А теперь куда его? Вспомнил про пуговицу, пошарил в карманах - нашёл, отмыл под краном, протёр тряпицей. Череп и скрещенные кости, похоже, серебряная вещица, и не пуговица, а эмблема. Ну и что теперь? А что? Завтра после работы съездит в Черёмушки, посмотрит, много ли там домов заселяют. А там будет видно, больше-то пока ничего на ум не приходило. Но и выбросить ни череп, ни знак этот он не мог! Как какая сила толкала, ты мол, вырвал тополь, растревожил мой покой, теперь расхлёбывай!
- Ну что, Серебряная голова, делать? - но эмблема молчала, только матово блестела и, казалось Димчу, усмехалась, глядя на него пустыми глазницами. - Да чего это я? Завтра в первой же траншее пару ковшей землицы кину сверху, и пусть покоится с миром! - На кухне стало прохладно. Димыч зябко повёл плечами, прикрыл форточку и, стараясь не скрипеть половицами, заспешил в тёплую постельку.
- Ну чего ты? Сам не спишь и мне не даёшь? - сонно улыбнулась жена и плотнее укутала его одеялом.
Однако на следующий день вместо того, чтобы после работы на трамвае направиться домой, сел в автобус и поехал в Черёмушки, проклиная собственную дурость.
Оказалось, что новеньких домов там выросло как грибов. И все их подряд заселяют. Штук пять к ряду. Ну и как в этих пятиэтажках искать неведомую старуху? Походил возле подъездов, присмотрелся: два дома - молодёжные заводские малосемейки, зачем заводу старые люди из барака? А вдруг эта бабка не одна жила? Ну, тогда опять же в малосемейку не попадут. Значит, два дома уже отпадают. Остаются ещё три. Возле двух суета, в некоторые подъезды въезжают новосёлы. А в третьем доме - шторки на окнах и цветочки на подоконниках. Выходит, раньше заселён и остаются только два. Вернулся домой довольный собой, прикупив по дороге пару пирожков с ливером, проглотил не жуя - горячие! Дома жена наливала борщ в тарелки и шмыгала носом.
-Ты не торопись, я не голодный, - решил успокоить её.
-Все давно уже дома, а ты где-то пропадаешь! Вот, уже и сытый возвращаешься! Я же не бревно бесчувственное! Всё вижу! Ночью повернётся спиной и сопит себе, или вставится в форточку и курит, курит... - она бросила поварёшку, села на табурет и закрыла лицо руками, плача навзрыд.
-Чего ты? Чего? - в растерянности Димыч присел рядом на корточки.
-Это ты чего? Другую нашёл? Нашёл, да?
-Дура! Прекрати сей момент! Давай нормально поужинаем!
-Ага, так я тебе и поверила! Только что сытый был, а теперь ужинать захотел!
Волна злости и обиды то ли на себя, то ли на жену, то ли на этот, чёртов, череп, захлестнула его. Он подошёл к форточке, закурил. Жена глянула на него и закивала головой, мол, видели, видели?
Дверь за его спиной гулко хлопнула, тоненько звякнули подъездные стёкла. Идти было некуда. И он направился к экскаватору, который за эти дни переместился к стайкам снесённого барака. Поднялся в кабину, плотнее запахнул фуфайку, раздумывая, что бы сказать жене? Ну, не про череп же ей рассказывать? Наклонился, поднял завёрнутый в робу череп, положил на колени.