Следующие два дня Иван возвращался домой трезвый, а на третий Анастасия Петровна услышала грохот. Выглянула в коридор, а там, на пороге своей комнаты, в луже кефира на четвереньках стоял Иван, пытаясь преодолеть небольшой, но теперь такой скользкий порожек.
- Раз... разлил... вот! Сей момент... - и растянулся во весь рост в кисломолочной луже.
-Ваня? - Петровна помогла ему подняться, завела в комнату: - Снимай рубаху. Простирну, а то к Анниному возвращению кислятиной пропахнешь.
Сопя и кряхтя, Иван снял рубаху и рухнул на кровать.
После больницы Анна ходила, придерживаясь за стены, Иван старался держаться. И хотя до скандалов дело не доходило, но чаще всего приходил пьяный и, молча, ложился спать.
Вечером на кухне Петровна, Елена и Анна вели неспешный разговор.
-Как тут мой без меня, сильно пил?
-Нет, вовремя приходил, и... если когда ... да и то немного, - жалея Анну, выгораживала его Петровна.
-Ой, лёля, дядя Ваня даже кефиром пол мыл! - радостно подхватила бабушкин рассказ Танюшка.
-Татьяна! Тебе спать пора!
-Мама, я немножко ещё, можно?
-Ладно, Лена, не ругай ребёнка. Я и так понимаю, что пил.
В кухне повисла гнетущая тишина, но вдруг Анна улыбнулась:
-Не всё так плохо. Меня в больнице обследовали полностью и сказали, что смогу иметь детей, конечно, придётся лечиться, но... - и Анна заулыбалась.
-Ты Ивану-то сказала?
-Сказала, обещал пить бросить.
-Н... да. Вот возьмёт и бросит!
-Если рожу, то... думаю, бросит пить, главное - родить.
Лечилась Анна упорно. Приходя домой после очередного курса лечения из больницы, только, молча, качала головой: "Нет, пока нет. Но, говорят, есть новая методика".
Вот уже почти полгода Анна вовремя возвращалась с работы, не ходила по больницам. Ну, что можно скрыть в общей коммунальной кухне? И она не выдержала:
-Лена, да здоровая я, здоровая! Вылечилась! Все анализы в порядке уже полгода, а беременность не наступает! - Иван спал пьяный и она, не опасаясь, что он услышит, делилась с Еленой своей бедой.
-Так может ещё подождать?
-Сколько ждать? Годы-то бегут!
-Аня, ты не обижайся, но Ивану бы перестать пить. Ведь может так проспиртовался, что и... не ты, а он виной!
-Говорила с ним уже! Сопит и отворачивается.
-Есть одна возможность... Ты Ивану не говори, что через меня узнала, а то обидится, не согласится... В общем, в пригороде, в Атаманово, есть стационар, больница такая, где сильно пьющих лечат. Попасть туда трудно. Одна она на весь город, да и то при дурдоме. Чаще из одной палаты в другую переводят. У меня знакомая кладовщица там работает. Я поговорю.
-Не согласится. Скажет, на посмешище выставляю. Да и каждый раз говорит, что это в последний раз напился.
-Ну да, последняя у попа жена, - вздохнула Елена. - Ты погоди, пока ему ничего не говори, я же ещё не знаю, согласится она помочь, или нет?
А через неделю Анна громко, так громко, чтобы Ваня слышал, для чего дверь в свою комнату прикрыла не плотно, рассказывала Петровне:
- Ивана в Москву в командировку отправляют. Боюсь надолго. Дело важное.
- Раз отправляют, надо ехать, - так же громко отвечала Петровна.
Правда верил в то, что соседи думают, будто он в Москву едет, только сам Иван. Анна заметно повеселела, иногда, не заметно, перемигивалась с Еленой.
Вернулся Иван в конце апреля. Анна не знала, как мужу угодить. Но радоваться пришлось недолго. Первомайские праздники отметил так, что ввалился в коридор пьяней вина. А летом Петровна обратила внимание, Иван прихрамывает, чего раньше не замечалось. Потом и вовсе, пришлось ему лечь в больницу.
В один из дней, Анна вернулась из больницы от Ивана расстроенная. Прошла на кухню, кивнула Петровне. Скинула на плечи шаль, села, не раздеваясь, на табурет.
-Подумаешь, нога? Теперь врачи вон, тебе почку вырезали и ничего. А это нога. Полечат, да и обойдётся, - успокаивала соседку Анастасия.
-Не обойдётся. Туберкулёз кости у него. - Поднялась с табурета, стащила с себя шаль: - Но, ты права, Петровна. Ивана вылечат, вовремя обратился. Вылечат... - как-то криво улыбнулась и ушла к себе.
-Лена, там Анна пришла от Ивана из больницы, сама не своя.
-Мам, рубашку Петину доглажу и схожу, поговорю. - Анастасия Петровна кивнула. Очень не любила гладить. Чистоту и уют умело наводила, даже в одной комнате на всю семью, а вот гладить, это обязанность лежала на невестке. Впрочем, споров по этому поводу никогда не возникало. Елена повесила ещё горячую рубашку на вешалку, кивнула Петру, крутившего ручки настройки приемника "Иртыш".
-Я к Анне.
В комнате Соловьевых свет падал из приоткрытой двери кладовки. Пальто и шаль свешивались со спинки стула. Анна лежала на диване, и не понятно было спит ли, нет?
-Аня? Ань? - негромко позвала Елена. - Спишь?
-Нет. Проходи.
Елена присела на край дивана.
- Что с тобой? Ты меня слышишь? - Гладила соседку по плечам, по русой голове: - Что случилось? Не молчи!
-Иван бесплоден. Это всё из-за пьянки и туберкулёза кости ноги. - Плакала Анна бесшумно. Из широко открытых глаз катились слезы. От такого вида, Елену мороз пробрал по коже. Она отчётливо представила, сколько слёз так скрывая от мужа свою боль, выплакала Анна тёмными ночами.
-Сирот в детских домах...
-Иван только на грудного ребёнка согласен. И то не очень. Кое-как упросила. Я не говорила, но уже третий год на очереди стоим. За три года только от одного в роддоме отказались.
-Там у нас пирожки с картошкой. Давай переодевайся. А я пойду чайник поставлю. Ты же, как пришла не ела.
-Не хочу. Это меня Господь наказывает. Ребёнок никакой, ничей, ни в чём не виновен! А я убила сына за вину его отца! Но ведь Иван тоже немец! Не нужен? Избавилась? Не будет тебе детей!- Говоря о себе в третьем лице, вдруг схватилась руками за голову и заметалась по комнате. - Так мне и надо! Так и надо!
Елена выглянула в коридор:
-Мама? - В полумраке коридора к дверям бесшумно подошла Анастасия. - Валерьянки накапай и чайник поставь. Сначала валерьянки.