- Не убий Семёныч, Христа ради прошу! Ничегошеньки - то я про тебя не рассказал.
А потом подполз ко мне:
- А говорили, что он со мной в одну камеру не попадё-ё-ёть... - и чуть не плачет. Какой бы не был, но мужик всё-таки! И чтобы так! Тут Евдокимов возмутился:
- Вы что меня с сумасшедшим... в одну камеру?! Меня, офицера ОГПУ? Вы ещё разберитесь, может этот ваш дежурный предатель трудового народа!
И тут Феофана осенило, он этого Семёныча он уже задерживал тогда, в Корсаково. Да не опознали его жители. Отпустили гада. Выходит зря.
Теперь этот мнимый Евдокимов убил дежурного, как раз плюнул. Тот даже пистолет из кобуры не вынул! А Евдокимов, тем временем, пристально так на Левина посмотрел. Будто удав, который собирается лягушку заглотить.
- Убийца ты. Сиди, не вякай, - цыкнул на Евдокимова. Вспомнить Семёныча одно дело, другое доказать, что это один и тот же человек. - А ты Левин, пошли со мной.
Левин, сидевший в углу, прямо на четвереньках кинулся вон из камеры. Возле дверей подскочил, и чуть не бегом в кабинет Феофана.
Похоже, узнал Левин в Евдокимов своего деверя Кокорина. Опять же, откуда ему тут взяться? Чтобы вот так лоб в лоб столкнуться? Но чего же тогда, так испугался Левин? Евдокимов был в форме. Мало ли что могло трусливому Левину в голову втемяшиться? Тут важно правильную линию допроса выстроить.
-Так что же вы, гражданин Левин, не желаете сотрудничать со следствием? Придётся назад в камеру отправить. - И делаю вид, будто собираюсь вызвать дежурного.
- Да я же... как же? Я прям в камере... я же все сказал! - захлёбывался собственными словами Лёвин.
- Так, повторите чётко и ясно. И хватит трястись! Ничего с вами в моём кабинете не случится. - Говорю спокойно, наливаю воды в стакан. Левин пьёт, зубы о край стакана стучат. Наконец решился:
- Милиционер, с которым вы в камеру прийти из... из... изволили, - и вдруг так неистово икать начал, - это Федот Семёныч Кокорин, брат моей жены. Евоные энто вещи все. И ружо ево. Хоть и у самого спросите.
- Повторите ещё раз, - не поверил своим ушам Бабыкин. Это ж надо было им оказаться в одно время в одном месте?! И только много позже узнал, что никакое это не совпадение. Уж одному-то из них, точно, надо было.
Не от желания свалить вину на первого встречного, а от истинного страха выложил Левин всю правду. А бояться ему, правду говоря, было чего.
Да, Евдокимов ни случайно ночью оказался в этом отделе. Фамилия сестры Евдокимова по мужу - Левина. Вот она и прибежала к братцу предупредить, что вещички его, спрятанные у них на чердаке, милиция изъяла. И муженька её задержали, а у него, известное дело, тёпленькая водичка в попе не удержится. Так что как пить дать, сообщит, что изъятые вещи принадлежат дорогому братцу. А в таком разе чего ожидать можно? Вот братец и решил, что мёртвый Левин лучше живого, потому как никому ничего не скажет. Ну, остальное дело техники. Что ночью дежурный один в отделе, кто ж из работников не знал? Евдокимова в форме, при удостоверении дежурный впустил без опаски. Застрелил дежурного, осталось найти ключи от КПЗ и пристрелить Левина. Вот именно этого Левин и боялся. Знал свою жёнушку и братца её. Ну а там, ночь, темень, никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Ищи ветра в поле. Однако на его голову Бабыкин в отделе ночевать остался. И Левин, понял, что единственный способ избавиться от такого родственничка - это опознать его. И он опознал в Евдокимове брата своей жены Какорина.
А в Евдокимова Кокорин превратился в октябре тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Вместе с двумя другими своими подельниками, встретили на глухой просёлочной дороге трёх милиционеров, убили их, раздели, забрали документы и направились в поселение Корсаково Тасеевского района. Там устроили форменный грабёж. Да ещё подстраховались, пытались выдать себя за представителей власти. И ведь получилось бы, не ускачи на неосёдланной лощади, одна из женщин в Тасеево.
После расстрела дежурного этим делом занималась целая группа следователей. У каждого был свой эпизод. Бобыкин хотел довести до финала линию Левина, так ли он прост, как оказывает себя? И вот настала пора предъявить изъятые вещи для опознания. Ведь Кокорин ни в какую не говорил когда и кого ограбил. А подельников своих на обратной дорожке, там же где и милиционеров, в спину расстрелял. Так что никто ничего, кроме самих потерпевших, сказать не мог. А потерпевшие считали, что это Советская власть такое творит, а раз власть - кому жаловаться? Да и потерпевших ещё надо было найти. Чьи вещи? Не известно. И тогда решили предъявить их в Корсаково для опознания. Да и самого Кокорина может кто-нибудь опознает. Так потерпевших установим и вину его докажем.
Опыта у Бабыкина тогда было маловато, какие мы следователи? Так, житейской смекалкой брали. И вот тут мне придётся виниться перед вами. Я отрабатывал линию Левина в этом деле. И искал, вдруг кто-нибудь из жителей опознает этого человека, как соучастника. Рассуждал так: Кокорин привез награбленное ни к кому-нибудь, а к Левину, так, может, не привёз, а вместе привезли? И потом, они родня, алчны оба, хоть и каждый по-своему. И пока я занимался с Левиным, другой милиционер проводил опознание вещей.
Когда предъявляли вещи жителям Корсакова, то некоторые детские и взрослые вещи, не могу сказать какие, опознала Агафья Грунько, то есть ваша бабушка. А вот ружьё она не опознала. Тогда я подумал, что значит, это ружьё кому-то другому принадлежит. И уже вернувшись в отдел, взял завернутую в мешковину, как я думал, бельгийку, чтобы сдать на хранение и на ощупь почувствовал неладное. Вместо бельгийки оказалось завёрнутым дробовое ружьё с рассверленным стволом двадцать восьмого калибра. Тут мне стало понятно, почему ваша бабушка не опознала его. Подменили, будь они не ладны! Такое ружьё - это большой соблазн для понимающего человека и тогда, и сейчас ценность не малая. И вот оно похищено. Все, кто ездил с нами на опознание вещей в это время находились на месте, в отделении, никто ещё домой не уходил. А ружьё, это не червонец, во рту не спрячешь. Да и в Корсакого его не опознали. Выходило, подменили перед самым опознанием. Но кто?
Сколько не искали, ни ту "бельгийку", ни виновного так и не нашли. Однако меня не переставала мучить мысль, что "бельгийку" украл мой подследственный Левин. Перед началом опознания он отпрашивался по большой нужде. А куда в той местности? Только в кусты недалече. Присматривал за ним солдат, но видимо не очень тщательно, лишь бы не сбежал. Левин мог выкрасть ружьё и спрятать в лесу.
Позже Левина освободили, учтя его добровольную помощь следствию, и тот факт, что он указал на опасного преступника. Так что Левин вполне мог вернуться и забрать спрятанное ружьё.
Федота Семёныча Кокорина, виновника тяжких испытаний, выпавших вашей семье, приговорили к расстрелу и конфискации имущества. Приговор приведён в исполнение. Я лично держал в руках справку о исполнении приговора. Семья его, скрываясь от ненависти односельчан, рассеялась по свету. Искать их я не стал. Но к Левину наведался, в надежде найти "бельгийку". Однако тоже тщетно. Право не знаю, стоит ли рассказывать не очень красивые подробности?