Поскольку на фабрике участились случаи заболеваний раком, была организованна комиссия, которая провела полный осмотр рабочих. У кого были замечены хоть малейшие намеки на заболевание, сразу попадали под сокращение. Владельцы фабрик не сильно горели желанием оплачивать лечение.
Джон стоял в очереди на сдачу анализов. Когда он вошел в кабинет, то увидел молодую медсестру. В отличии от остальных, он не услышал хамства в свою сторону, а наоборот, она на него посматривала и улыбалась. Когда от него получили все необходимое, она спросила:
— Мы раньше не встречались, красавчик? — и улыбнулась более явно.
Джон лопатил воспоминания и не найдя ее в них, ответил:
— Я бы запомнил, но, к сожалению, — нет, — и ответил улыбкой.
Был конец смены, и Джон направлялся домой. Уже пройдя арку, он почти покинул промзону. Как тут у него чуть не выпрыгнуло сердце от неожиданности... Утренняя медсестра будто выросла из земли перед ним и сказала:
— Я вспомнила! Я видела тебя в больнице, я же там работаю, правда, тогда ты был какой-то мрачный, — и снова расплылась в улыбке.
— Возможно, — ответил Джон и продолжил свой путь.
— Ну-у-у... кто тебя так научил разговаривать с девушками? — говорила она почти ему вслед. — Или мне все нужно делать самой?
— Что делать? — с удивлением ответил Джон.
— Все ясно, — вздыхая и махнув рукой, она ответила: — Тебя вроде Джон зовут?.. Уважаемый Джон, не соизволите ли вы, милый сударь, пойти на свидание с дамой? — она залилась смехом и попыталась откланяться, как это выглядело в ее понимании.
— О, ваше величество, чего изволите? — со смехом ответил он и попытался тоже откланяться в стиле средневековой знати. Они вместе залились смехом, почти до слез.
Закрутился бурный роман. Он настолько его поедал, что Джон даже забыл о своем горе, начал пропускать тренировки и чтобы уделять ей больше времени, отказался от подработок.
Спустя два месяца безудержной любви Джона ждала отличная новость: Линда сказала ему, что скоро он станет отцом. Эта новость «окрылила» Джона, он позабыл про все невзгоды, что-то внутри изменилось, он не знал, что именно, но такого он еще не ощущал.
Вскоре Линду будто подменили: эта девушка выглядела как Линда, но то, что звучало от нее... нарушало логику Джона и складывалось впечатление, что у нее появилось новое хобби — мешать его с грязью и уничтожать нервную систему. Она просто десертной ложечкой... поедала его мозг.
Каждый вечер, приходя с работы, он слышал одни и те же фразы: «Джон! Если ты думаешь, что я и твой ребенок будем жить в этой конуре, то ты глубоко заблуждаешься!». «Тебе там на твоем боксе вообще все мозги отбили, ты собираешься что-то делать или нет?!». «А-а-а, я знаю, сам живешь в нищете, так решил и ребенку показать как это, да?!».
Иногда настроение было хорошим, тогда фразы были мягче: «Ой, Джонни, я сегодня видела такую колясочку. Она настолько красива, мало того, что малыш будет идеально в ней смотреться, так еще и все мамаши обзавидуются... А, я забыла, мы — нищие!!!».
«Да когда ты уже наконец выбросишь эту грушу?! В этой конуре и так нет места! Все равно у тебя ничего не вышло, так что, ты думаешь, что выйдет в будущем?!».
Мешок Джон снял, он набрал максимум часов в цеху, по воскресеньям работал суточную смену грузчиком в порту. Но сколько бы он не принес денег, их было мало. В очередной вечер после работы Джон словил себя на мысли, что не хотел идти домой и снова все выслушивать. Он понял, что сейчас работа — это отдых, а его дом превратился в камеру пыток.
Цех изменения тоже не обошли стороной. Как оказалось, у Тревиса было хобби — собирать компромат. В его блокнотике была куча фактов. Все действия его начальника были задокументированы, а к некоторым прилагались доказательства. Доброта и понимание начальника цеха обернулись ему горем, когда ответственный сотрудник вскрыл факты перед высшим начальством. Удивления не вызвало, что Тревис стал новым начальником в цеху. Теперь, чтобы сохранить рабочее место, всем сотрудникам приходилось очень искренне и громко смеяться над шутками Тревиса.
Тревис стал очень важной персоной, по крайней мере, так казалось. Можно было подумать, что он не мелкий начальник, а целый член парламента. Он оформил кредит на красивое представительское авто, походка стала весьма важной, отличный сшитый в ателье костюм тройка, шляпа и начищенные до зеркального состояния туфли, с их помощью можно было спокойно бриться.
Он всегда помнил про начальство свыше, вечно заносил им презенты, оптимизировал производство, сократив треть рабочих, и раздал их обязанности оставшимся. Премии не выплачивал, и этим всем он показывал свою лояльность и преданность высшим руководителям. На счет премий была непонятная картина, в ведомости расписаться нужно было, но в конверте денег не было. Добавилась жестокая система штрафов, но при этом он открыто заявлял, что незаменимых людей нет... Попадать под сокращение желания не было ни у кого.
На носу был великий праздник труда, поэтому на все фабрики поступила телеграмма, которая гласила: «Каждая фабрика должна собрать команду по футболу. Победившая команда получит премию».
Тревис собрал подчиненных и объяснил, насколько важна эта победа именно для них, что он даже не может представить, куда заведет их судьба, если они не победят, но, скорей всего, это место будет полно свободным временем и отсутствием денег.
Погода была отличная, Джон с Линдой направлялись на стадион. По дороге Джон не узнал ничего нового про свою личность и характер. Когда они вошли на стадион, он увидел свою команду и Тревиса. «Тренер» дико жестикулировал руками, не хватало только воды, тогда можно было бы подумать, что тот тонет или может он разгонял рой ос... Джон еще не решил. Они не спеша шли к своим, как тут их заметил Тревис, он крикнул через весь стадион:
— Джонни, ты ж вроде как спортсмен, можешь и пробежаться! Или то, что я тут распинаюсь, тебя не касается?!
Джон ускорил шаг.
— Джонни, ты что глухой?! Я сказал, беги сюда!!! — добавил Тревис.
Шла игра, все шансы на победу. Джон так виртуозно закатывал мячи, что можно было подумать, футбол — его профессия. Но даже это не тормозило великого тренера. Он то и дело кидал фразы: «Шевелите ногами, если вам нужна работа!», «Джонни! Ты уже начал играть? Или мне еще чуть подождать, а?!», «Почему мне досталась команда инвалидов?!», «Джонни, ты мяч сегодня впервые в жизни увидел?».
Заткнулся Тревис только после вручения грамоты с конвертом, но напомнил всем, что это его заслуга, без него у них не было шансов, и направился к авто. Но перед уходом он нашел свое начальство на трибуне и, взявшись за поле шляпы, кивнул в их сторону. Получив легкий кивок одобрения в ответ, он продолжил свой путь, но по дороге его голова снова повернулась в сторону трибуны и отвесила еще один кивок почтения... жене Джона.