– Чудеса не исключены, мадам, – буркнул Волтерс, но, сообразив, что эти слова могут показаться смешными, добавил: – Разве вы не слыхали, как мы бомбим Лондон беспилотными ракетами?
Все взгляды обратились к Анне. Все уже знали, что она – англичанка, только что из Лондона.
– Это, – негнущимся пальцем ткнул в потолок генерал, – это лишь начало.
Вилки замерли, так и не коснувшись тарелок.
– Сколько уже лет немецкие газеты пророчат чудо‑оружие, – небрежно бросил Лазард. – Так оно готово, наконец?
Волтерс, не отвечая, воткнул вилку и нож в мясо и принялся пожирать его, точно завоеванную Европу.
После ужина женщины перешли в гостиную, выпить кофе и выкурить по сигарете, а мужчинам в соседней со столовой комнате подали сигары и портвейн. Обходя обеденный стол, Волтерс нагнал Уилшира.
– Кто она? – громко спросил генерал.
– Графиня делла Треката, – с улыбкой ответил хозяин.
– Жидовка?
Немолодая итальянка, выходя в коридор, вцепилась в руку Анны, ее пальцы судорожно впились в кожу девушки чуть повыше локтя.
– Жидовка, кто же еще, – тонким бумажным голосом прошелестела она.
– Вы о чем?
– О себе. Я слишком откровенно говорила о… достопочтенном герре Шикльгрубере, – шептала графиня, – но ведь… вот вы – англичанка, да?
– Да, но сейчас я работаю в Лиссабоне и живу в этом доме.
– Что вы скажете о мистере Мосли?
– Мне кажется, он во многом неправ.
– Да уж, – подхватила ее спутница, – «во многом неправ». Мне бы поучиться у вас деликатности. Кроме нас с вами тут других врагов у фашизма нет. У аргентинцев Перон, у испанцев их Франко, у португальцев Салазар, а немцы – ну, сами знаете, кто они такие, эти немцы.
– А мистер Лазард?
– Капиталист, – пренебрежительно отмахнулась графиня.
– А мистер Уилшир?
– Непредсказуемый ирландец. Занимает нейтральную позицию, как Салазар. Понимаете, что это значит? Он торгует с обеими сторонами, хотя в глубине души предпочитает одну из них. В случае с Уилширом вернее будет сказать, что он не любит одну из противоборствующих сторон, однако деньги делает на обеих.
– По крайней мере, он не фашист.
Женщины расселись вокруг остывшего камина, португалки вставили сигареты в слишком дорогие мундштуки, графиня курила без мундштука и угостила сигаретой Анну. Служанка разливала кофе.
– Кто‑нибудь видел Мафалду? – поинтересовалась одна из соотечественниц миссис Уилшир.
– Говорят, она больна, – откликнулась графиня.
– И уже довольно давно, – подхватила испанка.
– Мы уезжали на север, – пояснила вторая португалка. – И ничего не знали.
– Я ее видела, – неожиданно для самой себя вмешалась Анна.
– И?
– Я только вчера приехала.
– Но вы ее видели?
– Да.
– Ну так расскажите.
– Дело в том…
– Здесь все друзья Мафалды, – сказала испанка, и ее слова прозвучали угрозой.
– Дайте девочке сказать, – заступилась графиня.
– Она… путается немного, – осторожно начала Анна.
– Путается?! Как это – путается?
– Она… приняла меня за другую.
– С Мафалдой такого быть не может.
– Я же тебе говорила, – сказала вторая португалка первой на своем родном языке.