В таком же смешанном настроении, кидаясь то в гнев, то в апатию, Наруто пережидал время, запершись в комнате, когда проснувшиеся Учихи хлопали дверями поутру, потом приглушённо беседовали в холле. Наруто проследил, как они оба сели в машину Итачи и отчалили. Как ни в чём не бывало поехали. Даже обидно. Правда, Итачи глянул на окно Наруто. Наверно, думал, что за ним вряд ли следить будут. А Наруто следил. Надеялся, Итачи хоть так, молчаливым взглядом попросит верить ему и дальше. Наруто совсем упал духом, как только ворота за машиной закрылись. Он не понимал «супруга». Запоздало дошло, что они настолько разные сами и в настолько разных кругах вращались, что общего между ними может быть только то странное чувство. Проклятая эта тёмная любовь, от которой одни проблемы.
- Не любовь, – снова воспротивился Наруто. – Это просто чувство благодарности.
Чувство, кидающее в чужие объятия, заставляющее делать странные вещи, от которых потом краснеть приходилось. Наруто ненавидел себя за это. Но как это остановить, если каждый раз Итачи становится ближе. И всё получалось само собой.
С этим же настроением Наруто покидал территорию, заставляя себя аккуратно вести машину, не разгоняться. Вырвать бы это состояние скоростью, но рисковать нельзя. Ещё ничего не известно. Итачи не объяснил, кто вообще какую роль играет в его долбаной семейке. Кто что знает и на что способен. Наверно, Итачи сам не разобрался. Ну хоть бы попробовал довести до сведения, даже если бы его речь изобиловала пустыми фразами «не знаю». Просто слышать его голос – уже шаг к спокойствию, хоть и иллюзорному.
Бар выпрыгнул из-за поворота слишком быстро. Куда ещё мог направиться Наруто, раз план с Итачи успешно летел в бездну. Теперь рассчитывать не на кого, только на себя. А значит, приводятся в исполнение первоначальные планы.
Нори занимался привычными делами. Помимо него в баре ютились шестеро посетителей. Удивительно людно для такого раннего часа. Наруто оглядел их всех, потом направился к стойке, машинально тронул пришпиленный шиньон, убедился, что правильно прикрепил накладную грудь. Убеждаться в ровно наложенном макияже поздновато. Потом Наруто не думая взобрался на высокий стул, закинул ногу на ногу, запоздало ощутив стеснение в получившейся позе.
- Привет, Нори, – Наруто начал с вежливого общения, старался говорить высоким тембром, чтоб больше походить на девушку, хотя сейчас внутри он был слишком далёк от идеала женственности.
- Это вы? – бармен улыбнулся, – будете пить?
- Не, просто поболтать пришла. Но если ты не против, то плесни чего-нибудь, но учти – я за рулём.
Бармен долго смотрел на посетителя. Так пристально, что тот поёжился, хотел замечание сделать: нечего, мол, таращиться на беззащитных девушек. Нори сам опомнился, выпрямился и снова улыбнулся:
- Яблочный сок подойдёт?
- Вполне.
Наруто ждал, снова перетирая приевшиеся размышления. Знал, что без участия Итачи ничего путного не выйдет, но думал. Невозможно отшвырнуть его в сторону просто потому, что его здесь нет. Итачи заполнял пустоту внутри, его образ странным образом возвеличивался и становился близким к идеалу. Только встретив Учиху вновь, Наруто мог избавиться от этого странного представления. Сквозь стиснутые зубы и безмолвный вопль, пронизывающий каждую частичку души, Наруто приходилось признать, что он испытывает к проклятому убийце… сыну убийцы настолько сильное влечение, что иначе чем любовью его не назовёшь.
А Нори всё не появлялся. Уж не замыслил ли тоже что тёмное?
- Нори! – позвал Наруто, начиная нервно постукивать пальцами по стойке.
Надо поскорее узнать, не появлялись ли товарищи в заведении. И уходить. Откуда-то Наруто точно знал, что пора бежать. Наверно, выработанный рефлекс, самосохранение.
Кагами «принял боевую стойку». Он сидел в кресле, свободно откинувшись на его спинку, одну руку положил на подлокотник, вторую разместил на столе. Расслаблен, как отдыхающий хищник. Но взгляд выдавал. Фугаку хорошо знал этот взгляд. С таким выражением Кагами вёл расчёты в прошлом, когда для величия корпорации было необходимо сделать несколько решительных шагов, выходящих далеко за рамки допустимого. И все нашли с ним согласие. Потому что сами хотели того же, но не заняли место лидера. Кагами был сильной личностью. Его осуждения боялись. А его разработка плана тогда не показалась столь ужасной.
И спустя годы она не выглядела исключительной. Кагами сделал всё, что необходимо. Корпорация – это душа семьи Учиха. Нельзя разделить душу надвое и позволить постороннему постоянно подсматривать за личными переживаниями владельцев. Кушина этого так и не поняла.
- Она не поняла, – подтвердил Кагами, – Она была очень умной женщиной, но пропустила момент, когда нужно было просто позволить нам самим встать у штурвала.
- Я не осуждаю нашего общего решения, – заверил Фугаку ровно, – иногда любые средства оправданы. Но почему из-за прошлого должны страдать наши дети в настоящем? Мои дети! Кагами, ты обещал для всех них светлое будущее.
- Светлое будущее – это благополучие корпорации, – надавил Кагами, чувствуя разлад.
- Это согласие между нами, – подтвердил внимательный Текка, – только достигнув его между собой, мы можем поручиться за благо наших детей.
- Тебе легко говорить, – Фугаку обратился к нему. – Не твой ребёнок страдает. Я могу понять и простить ваше отношение к Итачи, но почему Саске?
- Фугаку, мой сын тоже на волоске, – напомнил Кагами, – единственный сын. Я соглашусь с общим решением, какую бы судьбу для него ни выбрали.
- Ты бы не согласился на повторение нашей судьбы, – надавил Фугаку, – я не хочу, чтобы Саске принимал в этом участие. Я сам готов занять его место.
- Ты добьёшься доверия Узумаки Наруто? – вмешался до этого молчаливый Инаби. Снова курил, и выглядел слишком бледным. – Теперь, когда он, возможно, знает о нашем участии.
- Итачи не мог броситься к нему плакаться в юбку, предав родственные узы, – не согласился Фугаку.
- Итачи выбрал сторону, – напомнил Кагами.
- Пока он не убедится в участии всех нас, он будет держать имена в секрете. Он не балабол и знает цену поспешным выводам. Один день – слишком мало даже для него.
- Откуда мы знаем, что он узнал правду только вчера?
- Потому что я встречался с Узумаки Наруто. И готов поставить всё своё состояние: он не знал ничего.
- Ты тоже не знал. И, кажется, был очарован его игрой, – напомнил Текка безжалостно.
- Он хороший актёр, раз его Кумико настолько обманула меня. Мне понравилась девушка. Но это не значит, что я готов защищать Узумаки.
- Тогда просто подожди, – снова вступил Кагами.
Инаби раскашлялся в стороне. Слишком сильно, надсадно, почти как в приступе после простуды. Фугаку швырнул в его сторону взгляд и снова ничего не сказал о его необычной бледности. Все они потеряли нормальный сон.
- Я не могу ждать. Моё условие – Саске.
- Фугаку, ты же знаешь, что мы не можем повлиять на Итачи. Зачем вырываешь нашу последнюю надежду разрешить дело малой кровью? – не согласился Текка. – Я присмотрю за ним. Если тебе так будет спокойнее, то поклянусь, что не стану внушать ему наши представления об идеальном мире. В самом деле, для него будет слишком – узнать правду.
- Я сказал – нет! – отрезал Фугаку. – Как вы не можете понять: я не хочу, чтобы мы… все мы… жертвовали детьми.
- Я уже пожертвовал Шисуи, – сбавил тон Кагами, послышалась в нём страдальческая нотка. – Шисуи никогда не займёт высокий пост. И если он не одумается сейчас, потом для него будут закрыты все пути.
- Полагаю, для Итачи тоже? – нахмурился Фугаку, скорбя о тупике, в который завела любознательность его старшего сына, самую большую гордость.
- Мы не можем рисковать, – заявил Яширо, пристроившийся напротив Фугаку.
Зал суда. И сегодня заочно рассматривали дело Учихи Саске.
- Мнение большинства? – надавил Фугаку.
- Подавляющее большинство голосов требует, чтобы жертвы были минимальными, – Кагами наклонился вперёд. – Увы, Фугаку, Итачи и Шисуи уже в проигрыше. Но никто не утверждает, будто вместе с ними упадёт и Саске. Напротив, если он проявит себя, мы будем все вместе тянуть его, закалять его навыки, учить крепкой хватке. И только тогда он сможет удержать корпорацию на плаву. Думаю, он будет достоин стать президентом. Разве тебе этого не хочется, Фугаку? Кандидатура твоего младшего сына одобрена всеми нами.