Тамада даже пытается подтолкнуть его, но Максим уже нагибается и ныряет под свод из сцепленных рук, а обнаружив Джефа, тут же решительно тянется к его запястью… как вдруг сталкивается с проблемой: девушка, держащая Джефа за руку, сама расцепляет пальцы и почти ловит ладонь Максима. Но опередив её на мгновение, роняет руку Джеф – и Максим быстро увлекает его за собой к выходу из коридора.
– Ах! Наш красный молодец ошибся и схватил не того! – мгновенно находится тамада, призывая зрителей посмеяться вместе с собой. – Но правила есть правила: придётся ему теперь стоять, держась за руку с другим молодцем, пока кто-нибудь не решится присвоить одного из этих красавцев себе!
Заметив, как раскраснелось лицо Джефа, Максим хмыкает. Они в самом конце цепочки из пар – можно попробовать незаметно вернуться за стол… но стоит ему потянуть Джефа в сторону, как тот неожиданно оказывает сопротивление. И косится на главный стол, к которому все они выстроились боком.
Максим обнаруживает, что у жениха прилично вытянулось лицо.
Взгляд Джефа, обращённый к своему другу, безмолвно кричит: «Я не виноват!»
Когда же он поднимает глаза на Максима, то еле заметно мотает головой. Похоже, думает, что выйдя сейчас из игры, они привлекут ещё больше ненужного внимания.
Впрочем, это одновременно решительное и умоляющее выражение на его лице, заставляет Максима прочувствовать, что участие в дурацкой забаве не столь уж и утомительно – пока Джеф так смущается, он готов держать его за руку в этой толпе хоть до скончания дней.
Только вот по правилам игры их пару теперь может разбить кто угодно. Если бы Максим забрал себе девушку, то следующим разбивающим стал бы тоже парень, а за ним ещё один и так далее – но теперь получилось, что без пары осталась именно девушка… а потом настаёт черёд другой… и почему-то каждая из них словно считает своим долгом попытаться расцепить руки Максима и Джефа, но потерпев неудачу, оказывается вынуждена пытать счастье дальше по коридору. Новые пары постепенно пристраиваются позади, пока Максим и Джеф не продвигаются до самого начала арки и не предстают перед столом с честной троицей, уже опустошившей бутылку водки и все близлежащие тарелки.
Виноватый взгляд Джефа снова летит к жениху и невесте.
Но тамада и не думает заканчивать игру. Только теперь сопротивляться чужим попыткам разлучить их становится тяжелее. В какой-то момент Джеф вдруг вздрагивает – и испугавшись, что сжал его пальцы слишком сильно, Максим ослабляет хватку – чем тут же пользуется наглая девица, словно хищница вцепившись в руку Джефа и утащив его за собой.
– И вот у нас снова первый водящий! Каков же будет его выбор на этот раз?!
Чертыхнувшись в душе, но загадочно подмигнув тамаде, Максим ныряет за украденным сокровищем. И выныривает с ним с другой стороны коридора.
На секунду тамада, кажется, теряет голос. Но впрочем, быстро берёт себя в руки и после ещё пары раундов наконец распускает игроков. Кто-то возвращается за столы, а кто-то выбегает во двор. Старшее поколение провожает молодёжь покровительственными взглядами, Максим же, при возвращении за стол, натыкается на раздражённое шипение:
– Это было так обязательно? Демонстрировать всем свою гомосятину?
Кирилл, конечно же, и не думает придержать своё мнения при себе.
– А это было обязательно – заставлять его участвовать? – спокойно парирует Максим.
– Что плохого в том, чтобы парень нормально повеселился?
– А что, со мной он повеселился не нормально?
– Вы двое! – как обычно, вклинивается Владимир. – Хватит!
Но на этот раз Максим даже взглядом не ведёт в его сторону, вместо этого хмурится сам:
– Я задал вопрос.
Опустивший было взгляд Кирилл тут же снова вспыхивает, вскакивает, роняя табурет…
– Что у вас тут происходит? – голос раздаётся сверху и принадлежит подошедшему жениху. – Разве я не просил, не портить мне свадьбу?
– Извини, – поднимает голову Джеф.
– Всё путём, – перебивает его Владимир. – Не обращай на нас внимания, новобрачный. И не оставляй свою новобрачную одну.
– Ладно… смотрите у меня.
Жека отходит, а перед Максимом словно по волшебству появляется новая полная стопка.
– За молодых! – поднимает свою Владимир.
– За молодых… – вяло отзывается Кирилл с торца стола.
Джеф тоже поднимает стакан с компотом. Только Максим продолжает угрюмо смотреть на Кирилла.
– Да что ты так пялишься?! – вновь вспыхивает тот. – Будто я у тебя девку увести пытаюсь?!!
– А можно потише? – теперь хмурится даже Джеф.
– А что? Стрёмно? – Кирилл тут же переключается на него. – А ноги раздвигать перед другим мужиком не было стр-
Договорить он не успевает. Стол вздрагивает от пинка, и упёртый в него локоть Кирилла подпрыгивает, рюмка бьёт по зубам, расплёскивая содержимое по его лицу, груди и столу.
– Выйдем? – тщательно контролируя голос, предлагает Максим.
– Выйдем… – морщится тот.
– Да, давайте выйдем! – разносится по залу голос тамады. – И потопчем курочек!
Абсурдность предложения даже Максима заставляет посмотреть в центр зала.
– Участвовать может и стар и млад, только предупреждаю: на улице темно, в лесу кусты и буераки, так что приготовьте сотовые телефоны или, если есть, фонарики, чтобы подсветить себе дорогу!
Кирилл уже встал и направляется ко выходу. Максим тоже встаёт. И хотя Джеф хватает его за рукав, явно пытаясь удержать, тот отрицательно мотает головой:
– Я не потерплю оскорблений в твой адрес.
– Но я же не кисейная барышня! К тому же… к тому же…
Но Максим уже вытаскивает ткань своей рубашки из его пальцев и, снова помотав головой, покидает зал. Он слышит за спиной топот ещё нескольких ног, но продолжает идти.
Однако во дворе, почти столкнувшись с нетерпеливо дожидающимся его кудряшом, вдруг оказывается окружён толпой. Не особенно большой – всего человек десять-пятнадцать, но тамада хватает Максима за плечо, явно удерживая на месте, и у того пропадает способность двигаться вообще.
«Это что, типа месть?!»
– Итак, эта забава очень проста: сначала девушки убегают в лес и прячутся, а потом за ними направляются юноши – кто кого поймает, тот с тем и… полюбится!
Вот оно что – дело к ночи, развлечения пошли с остринкой. И всё-таки, не слишком ли загнула эта тамада? Нет, Максим, конечно, встречал игры и похлеще, только вот их проводили на закрытых вечеринках, а не на глазах стариков.
Вдруг его взгляд ловит светлую фигурку в пиджаке и бриджах. Когда поддатые и осмелевшие сверх всякой меры девушки, смеясь, оббегают кусты и забор, направляясь в редкий лесок, кажется, вместе с ними убегает и Джеф.
Да, точно Джеф… вон, махнул рукой на пригорке.
– Эй! Чего застрял? – раздаётся совсем рядом уже до колик осточертевший голос.
– Отвянь.
Кирилл хватает его за плечо, но конечно же, не удерживает, и Максим тоже направляется в лес. Тут и там мелькает свет фонариков и телефонов, так что рассмотреть скачущий впереди силуэт трудно, да еще и рядом вдруг материализуется какое-то тело, явно спьяну или сослепу спутавшее Джефа с девчонкой – но получив от Максима пинок, тут же разворачивается в другом направлении.
Максим же перепрыгивает через мелкий куст и, не обратив внимания на раздавшийся от штанины странный треск, врывается в ровные ряды сосен, ёлок и ещё каких-то деревьев. И Джеф тоже то и дело подпрыгивает или оббегает деревья, словно заяц, забывший, как петлять следы.
«Балбес, ноги же переломаешь в темноте!»
Смех позади становится всё тише, удаляясь вместе с искусственными источниками света. Однако вокруг словно бы даже становится светлей – лунное сияние пробивается сквозь кроны деревьев, серебрит кусты и траву, вспыхивает светлыми пятнами на мелькающей впереди спине, и Максим уже едва замечает препятствия перед собой, несётся вперёд, всё больше чувствуя себя охотником, преследующим наивную лань.
Расстояние между ними сокращается. Постепенно. Но неумолимо. Максим всё громче слышит треск веток под ломящимся впереди телом, а потом и сбившееся, неровное дыхание Джефа. Вот тот оглядывается, налетает на облезлый ствол, хватается за него руками, пытаясь обогнуть – и неожиданно растягивается прямо в каких-то кустах.