– Ещё? Держи, брат, – кудряш протягивает ему последнюю банку. И поднявшись с корточек, сообщает: – Я отлить.
Уставившись на спину отходящего, Максим с трудом припоминает его имя. Вроде бы Владимир представил того как Кирилла. Этот борзый кудряш снова стал вполне дружелюбным, а ведь минуту назад лопался от злости.
Впрочем, каких только кадров Максим не перевидал за свою бурную юность…
И таких тоже встречал. Так что, хоть Джеф и рассказывал немного о своих друзьях раньше, Максим даже это немногое пропустил мимо ушей – однако сейчас ему действительно интересно, что тот вообще забыл в компании так не похожих на себя людей? Конечно, о чём-то не трудно и догадаться – в конце концов, Максим тоже ходил в школу (пусть и частную), а дети – они и в Африке дети… разве что своих одноклассников, как и однокурсников потом, он в упор не видел, если только не сталкивался с кем-то из них или их старших братьев и "братанов" в драке или по какому-то иному, далёкому от учёбы, поводу. Но ему часто попадались личности, очень похожие на Кирилла, Владимира и даже Николая "Снежка"… а ещё такие всегда держали при себе шестёрок.
Шестёрок, до которых Максиму никогда не было дела.
Но если Джеф именно так стал "другом" этих трёх кадров – тогда они ещё мало получили на том дне рождения, когда пытались подложить его под девок и не пустить в квартиру Максима.
А значит, надо бы восполнить недостачу.
Именно для того, чтобы прояснить этот момент, Максим и согласился "поболтать по душам".
Но наблюдая за "хитрыми" попытками вывести себя на чистую воду в течении пары часов, он понемногу смягчился. Эта троица даже чем-то напомнила ему маму Джефа. И не будь Максим уверен, что общается с заядлыми гетеросексуалами, даже заподозрил бы здесь ревность.
– Не обращай на Кира внимания, – тем временем просит Владимир, кивнув в спину ушедшего. – Понял же ведь, что у него в семье проблемы? Вот и… стоило немного выпить – сразу расклеился. Жена его вечно, чуть что, начинает попрекать: мол, женился на ней из-за денег. Сама девка красивая, только толстая, вот и бесится. Уже несколько лет, как замужем, а мужу собственному всё никак не поверит.
Максим кивает и, вспомнив про банку в руке, открывает её и отпивает светлое, почти безвкусное пиво.
– А у вас как? Ася, он ведь… очень гордый. И знает цену деньгам. Если его хоть раз попрекнуть…
Алюминий в руке Максима издаёт слабый скрип. Владимир замолкает на миг и продолжает уже другим тоном, пободрее:
– Ладно, не мне тебя учить, друг. Но если мы вдруг узнаем, что ты его обидел – тогда не серчай.
Хмык, раздавшийся в ответ, заставляет его помрачнеть.
– Ладно, не буду, – Максим разворачивается и толчком вручает Владимиру своё едва начатое пиво. – Может, уже пойдём внутрь? Или ещё полюбуемся догорающими углями?
В мангале и правда уже почти всё догорело, сырого мяса тоже не осталось, шампуры же Снежок уже собрал в пустой таз.
– Да-да, – кивает Владимир, рассеянно оглядывая потемневший двор, – пора и нам присоединиться к веселью…
Внезапно из кустов за оградой доносится женский смех и мужской недовольный бас. Потом появляется Кирилл, застёгивающий ширинку.
– Блять, нашли место… валите на второй этаж, там все спальни в вашем распоряжении! Йо-маё, прям как дети малые… а? Вы уже всё?
– Ага, айда выпьем нормально. Макс, ты с нами?
Уже направившийся к распахнутым дверям Максим приподнимает брови: «А куда я денусь?» – потом заглядывает внутрь дома. Свет бьёт по глазам, но оббежав взглядом выстроившиеся в форме буквы "П" столы, он быстро обнаруживает своё чудо, подперевшее висок ладонью и с самым скучающим видом наблюдающее за вакханалией в центре зала, где пьяный мужик как раз пролезает между ног какой-то не менее пьяной тётки.
– Твой же не пьёт, – подходит Кирилл. – Может, посидим в мужской компании?
– Мужской? – Максим недобро косится на него. – А что, если не пьешь – то уже и не мужик?
Это впервые, когда он открыто показывает недовольство. Кирилл надувается индюком, снова сжав кулаки и заиграв желваками, но тут за спиной появляется Владимир, наваливается им обоим на плечи и тоненьким голосочком пропевает:
– Мальчики, ну не сорьтесь~
Мотнув головой, Максим, которому уже стал надоедать этот балаган, направляется прямо к Джефу. Свободного места рядом с ним нет, оно занято мирно сопящим в селёдке под шубой лысеющим дядькой – но это поправимо. Максим приподнимает уснувшего за подмышки, вытаскивает из-за лавки и передаёт на руки подошедшим следом парням:
– Здесь же есть комнаты для уставших гостей?
Троица в крестьянских нарядах кисло кивает, и по молчаливому согласию отнести мужика на второй этаж выпадает Кириллу. Владимир просит оставшихся за столом людей немного потеснится, и всё трое перешагивают лавку. Максиму сразу же наливают стопку – Джеф косится на неё, потом на него, но ни о чём не спрашивает, только, словно случайно, прикасается коленом к ноге.
– Не уснул ещё?
– Почти, – признаётся Джеф.
И немного отстраняется, пока официантка расставляет блюда перед присоединившимися к столу гостями.
А у Максима снова случается микропаника. Однако он ничем не выдаёт себя, лишь сильнее сжимает зубы, пока сердце колошматится где-то в глотке.
Но вот на ногу ложится ладонь, и вспыхнувшее к самому себе презрение заставляет его независимо улыбнуться и покачать головой в ответ на встревоженный взгляд ставших, как обычно, ярко-синими от волнения глаз.
– ЖЕКА! ЗА ТВОЁ ЗДОРОВЬЕ! И ТВОЕЙ ЖЕНЫ!
Быстро вернувшийся Кирилл хватает полную рюмку, стоявшую около Джефа, и опрокидывает в себя, морщится: «Фу, тёплая!» – а потом плюхается на притащенный табурет с торца стола.
– А сейчас, дамы и господа, мне нужно несколько человек для участия в ещё одной популярной у дворян забавы: "Живые картины"! Давайте-ка соберёмся в две команды: из юного и зрелого поколения. Посоревнуемся в изображении событий из прошлого молодых! А молодые у нас должны будут угадать, что именно…
Максим удостаивает тамаду лишь одного взгляда, потом решает всё-таки поесть. Развлечение, конечно, то ещё, но лучше обычной пьяной гулянки. Организаторы даже попытались придать торжеству налёт дворянской изысканности – поэтому и антураж тоже подходящий: никакой современной музыки, никакого лазерного шоу, и даже тамада затянута в узкий корсет и метёт пол длинным многослойном подолом. История и культура никогда не были любимыми предметами Максима, но ему кажется, этот наряд этот скорее века семнадцатого, чем девятнадцатого… впрочем, много гостей явилось вообще в современной одежде, так что придираться к мелочам в костюмах попросту глупо. Как и к конкурсам, в которых смешались развлечения крестьян и знати.
После "Живых картин" настаёт очередь "Ручейка". И внезапно тамада начинает буквально вытаскивать гостей из-за столов:
– Давайте, молодёжь, не стесняемся! Красавцы и красавицы! Ручеек – это очень мудрая и крайне многозначительная игра! У молодых людей прошлого ни один праздник не обходился без этой забавы! Тут вам и борьба за любимую, и ревность, и испытание чувств, и волшебное прикосновение к руке желанной девушки!
Но что действительно оказывается неожиданным – так это, что Джефа вытолкнут в центр зала!
И что сделает это сидящий с торца стола Кирилл.
Опрокинув в себя ждавшую всё время, пока он ел, рюмку, Максим решительно встаёт с лавки и тоже направляется к сбившимся в центре парням и девушкам.
– А вот и наш последний участник! – хлопает тамада. – Ребятки, разбиваемся на пары…
Заметив на себе заблестевшие взгляды девушек, Максим невольно подаётся назад – и упускает тот момент, когда кто-то уволакивает Джефа в центр толпы, а минуту спустя перед ним уже оказывается ряд из выстроившихся друг за другом пар, взявшихся за поднятые руки и образовывавших длинную живую арку.
– Молодой человек, теперь вам надо пройтись по этому коридору и выбрать себе пару! А потом встать с ней в конец!