Потом он прикоснулся к маске кончиками пальцев, хотел провести по гладкой поверхности, прочувствовать, какая она на ощупь, но опомнился, ибо немедленно разбудил бы титана. Больше не раздумывая, одним рассчитанным движением он сорвал маску. Оранжевый предмет дважды перевернулся в воздухе, прежде чем упасть, покачался из стороны в сторону, потом и вовсе замер. Зато Мадара уже не спал. Перед Наруто взметнулось плотное облако пыли, как туман. И в этом тумане едва различались очертания дракона. Его голова, поднятая над телом, очутилась выше облака. Мадара тряс головой, словно сбрасывая что-то лишнее. Он не сразу сообразил, из-за чего такая перемена ощущений.
Зато Наруто сообразил. И живо пересёк половину расстояния между чёрным и золотым драконом. Только от туда было хорошо видно, почему Мадара носит маску. Он не скрывал тайного заклинания или усиленной мощи. Он прятал тяжёлое увечье. Половина головы словно растаяла. Проломанные внутрь кости, будто их вообще не было. Острые края обломков, обветренные от времени, вместе составляли округлую форму, наполовину скрывая пустоту. От этого становилось по-настоящему страшно. А внутри темнело что-то плотное, похожее на застывшую лаву.
Мадара пришёл в себя. Первым делом он бросил взгляд на неподвижно лежащую на земле маску, потом медленно перевёл его на виновника. И в этот миг Дейдара легко спланировал над Наруто, подхватил его двумя передними лапами, делая из пальцев подобие гнезда, и активно работая крыльями, направился в сторону далёких скал.
Земля проносилась внизу сплошной серой массой. За спиной постепенно замолкал гневный рёв дракона. Наруто то и дело оборачивался в ожидании немедленной погони. Её не было. Как бы зол и шокирован ни был чёрный дракон, он прежде всего опирался на разум, а не на чувство мести. Он остался там, оберегая хрупких человечков от коварства Орочимару.
Темари закрепила последнюю застёжку. Как Наруто ухитрился все их не сломать, «вырвать с мясом», оставалось лишь удивляться. Или ничего тут особенного не было, а всего-навсего сплав хороший. Темари слышала о падающих с неба камнях, которые простой люд мнил посланцами богов, а кудесники с сомнением соглашались. Не знали они, откуда камни падают и зачем. А раз нет версии, то и отрицать единственную существующую не имело смысла. Из небесных камней получались самые прочные сплавы. Не всякий доспех, сделанный из него, удавалось поцарапать стрелой или пробить с размаху двуручным мечом.
Мадара шевельнул головой, едва Темари осилила последнее крепление, медленно поднял голову с земли, унося её крупицы на подбородке. Так же размеренно, дабы не опрокинуть добровольную помощницу, отступил на один шаг и повертел головой из стороны в сторону, проверяя, надёжно ли сидит маска, не сорвёт ли встречным ветром. Темари постаралась на совесть. Вопреки ожиданиям драконов, она не отступила в благоговейном страхе, а задала вопрос, который должен был последовать, окажись на месте дракона человек:
- Откуда у тебя такая страшная рана, мой господин?
- След от старой схватки.
- Какими же силами должен обладать противник, сумевший нанести такой непоправимый урон дракону?
Орочимару и Саске ждали в некотором отдалении. Саске и не смотрел на белого, держался особняком. Орочимару делал вид, что они не знакомы, словно поселилась между ними взаимная обида. У Орочимару – за то, что Саске не оправдал его ожиданий, а потом просто ушёл, не соизволив и попрощаться, не то что спросить разрешения или предварительно заявить о своём уходе. Саске – за то, что перестал считать Орочимару наставником; за то, что тот махнул на ученика рукой; за то, что начал относиться как к остальным. Саске перестал чувствовать себя особенным в его скрытом логове. Теперь они стали друг для друга просто чужими.
- Если это тайна, так и скажи, – попросила Темари.
- Это был бой насмерть с противником, равным мне по силам, – коротко объяснил Мадара. – Сенджу Хаширама.
- Один из предыдущих наместников Нижних Злыдней? – в удивлении Темари расширила глаза. – Я слышала о его мощи кудесника, но не думала, что он был настолько силён.
- Тогда я не был драконом, – на миг повысил тон Мадара. Не желал, чтобы его считали слабее, пусть и перед давно почившим противником.
- Не был драконом? – переспросила она.
- Вы, люди, лелеете общее заблуждение. Считаете, что всё должно одинаково начинаться и одинаково заканчиваться. Драконы рождаются взрослыми, – Мадара снова наклонил к ней голову, – они перерождаются из старых тел. Это одно из сильнейших и самых недоступных для людей заклинаний. Не каждый сможет его осмыслить, не то что осилить, – и сбавил тон, возвращаясь к прерванному рассказу. – Я допустил оплошность, показав слабую сторону врагу. Он воспользовался ею.
- Мадара! – внезапно осознала Темари. – Ты – легендарный Учиха Мадара!
- Изгнанный из клана по причине смерти, – усмехнулся названный.
- Как ты выжил с такой ужасной раной?
- Я увидел дракона над собой. И понял, что тоже смогу. И тогда меня ждало настоящее возрождение, не стеснённое ограниченными возможностями человеческого тела.
Оба как по сговору обратили взоры на Орочимару. Белый дракон сохранял неподвижность. Видимо, его тоже интересовало, почему Мадара носит маску без сниму и откуда у него увечье на голове. Теперь оставалось удивляться, как он не погиб мгновенно.
Саске делал вид, что оглох. Под его молчаливой личиной скрывалось сжатое чувство воспламеняющейся злобы. Снова задели за живое, сказали, что он не способен познать великих таинств мироздания. Орочимару был первым: он сказал это своим молчанием.
Потом Мадара двинулся к нему, остановился и, дугой склонив голову, навис над младшим родственником:
– Я следил за тобой. Итачи следил за тобой. Если хочешь узнать, можешь ли ты перешагнуть эту грань, просто согласись следовать нашему пути.
- Я уходил из Нижних Злыдней не для того, чтобы присоединиться к вам, дезертирам! – ошпарил Саске дракона резкостью, – а чтобы отомстить за предательство семьи. Если ты тоже ушёл, то тоже заслуживаешь смерти.
Бескомпромиссность повергла Темари в шок:
- Да как ты можешь с таким неуважением…
Мадара приподнял лапу, копируя человеческий жест. Темари прислушалась к просьбе старшего и сильнейшего, отказалась от упрёков и спора. Тем более, спор бесполезен. Ещё там, в привычном мире, она поняла сущность Учихи Саске и приняла её. Все люди разные, у всех свои цели и свои методы, коими они идут к выбранным целям, зачастую понятным только им.
- А я говорил тебе, Саске, – Орочимару оскалился, что можно было охарактеризовать как улыбку. Дракону сложно с точностью повторить любой человеческий жест. Даже обычный кивок головой выглядел устрашающе.
- Заткнись! – прошипел тот. – Если не хочешь, чтобы я возненавидел и тебя – не вмешивайся больше в мою жизнь. Ты, растоптавший мои надежды, убивший во мне все мечты. Это ты лишил меня нормальной жизни, поманив за собой необоснованными обещаниями.
- Ты так ничего и не понял, – Орочимару не сдвинулся с места. – Видишь, Мадара, границы его способностей?
Мадара промолчал. Сердился. И никто не мог угадать: на белого ли дракона или из-за разочарования в потомке, на которого весь клан возлагал большие надежды… после ухода Итачи.
- Учиха Саске – представитель моего клана, – наконец Мадара уставился единственным глазом на Орочимару, голос его вырывался с угрозой, обозначая позиции всех, кто здесь был. И нагнулся к Саске, в движении расправляя гигантские крылья, дабы казаться крупнее, внушить большее уважение. Темари послушно оставалась в сторонке, Саске замер на месте, не представляя, как ему поступить, чтобы не выглядеть жалким или униженным. Ведь сейчас, в данный момент, решалась его дальнейшая судьба. И он, даже сквозь свою решимость идти собственным путём, опасался оказаться снова втянутым в чужие жизни из-за драконов. Да так ловко втянутым, что сам этого не поймёт.
Орочимару не изменился внешне. Он даже улыбаться не перестал. А его голос с хрипотцой будто насмехался над торжественностью момента и всех речей, произнесённых чёрным собратом.