– Хватит меня разглядывать, – нервно произнесла я, потому что факт наличия веснушек не перекрывал эффект от пристального и совсем недетского взгляда.
Он усмехнулся, как будто именно этого и ожидал.
– Почему Радим это сделал? – не отставала я.
Альгидрас снова посмотрел на меня и твердо произнес:
– Я не знаю.
И я как-то сразу поверила. Да, он побратим Радима, и Радим доверяет ему очень многое, но все-таки Альгидрас – это не Радим, и он вправду может чего-то не знать. Но я кивнула и произнесла негромкое «спасибо» не только поэтому. Я просто поверила, потому что, когда человек врет, он не может смотреть так открыто и голос его не может звучать так твердо. Во всяком, случае я не чувствовала фальши. Да и кому еще тут верить, если не ему?
– Радим будет очень зол, когда узнает о том, что я тут рыдала у тебя на плече? – неуверенно спросила я.
Альгидрас совершенно по-мальчишески улыбнулся:
– Ну, два раза не убьет, а один я как-нибудь…
– Переживешь? – улыбнулась я.
Он тоже улыбнулся, однако вместо ответа направился к ручью. Это же шутка? Правда? Не может же Радим всерьез разозлиться на то, что его побратим успокоил его сестру? Или может? Да что у них там случилось-то в прошлом? Неужели все же роман, и я просто недооценила Радимира, решив, что за подобное он бы непременно убил? Может, он сумел простить? Ведь было же что-то, здесь невозможно ошибиться. Потому теперь Альгидрас и шарахается от Всемилы, как от прокаженной, потому и смотрит сквозь, пресекая на корню все попытки нормального общения. Может, это вовсе не безразличие? Вот и сейчас он нервничает. Да и успокаивал как-то лихорадочно, словно все на свете бы отдал, только бы я побыстрее взяла себя в руки и избавила его от необходимости быть настолько близко.
Я с тоской смотрела в обтянутую потертым жилетом спину. На левом плече кожа вытерлась почти до белого, словно Альгидрас очень часто что-то на нем носил. Я вспомнила сцену на берегу, тот день, когда был ранен Радим. Кто-то из воинов забросил Альгидрасу на плечо колчан со стрелами. Как раз на левое. Вот, значит, откуда эта потертость? Жилет был такой же, как и у других воинов воеводы, значит, Альгидрас начал носить его уже в Свири. Неужели за этот год он так часто носил колчан?! Я тут же вспомнила фразу Улеба «Радогостю рана на рану пришлась». Значит, верно, Всемилу искали – «не цветы собирали». Я закусила губу, убеждая себя в том, что второй раз сейчас плакать явно не стоит. Хотя очень-очень хотелось.
У ручья Альгидрас замер, словно что-то прикидывая. В этом месте ручей оказался гораздо шире. Я быстро разбежалась и перепрыгнула на другой берег, замочив подол водой. Поднимать его слишком высоко при Альгидрасе я не решилась. Обернувшись к спутнику, я успела заметить приподнятую бровь, словно он удивился увиденному. Его прыжок вышел явно удачнее, хотя разбегаться он не стал. Я тоже приподняла бровь и еле удержалась от комментария на тему его спортивной формы. Он мое веселье не разделил – молча указал направление.
Мы подошли к одному из заборов, и Альгидрас уверенно распахнул калитку, придержав ее передо мной. Я шагнула во двор, с тревогой подумав о собаке, но во дворе было пусто.
– Собака сегодня на псарне, – словно прочитав мои мысли, произнес Альгидрас.
Я посмотрела на дом и заметила резные наличники и узор над дверью. Вряд ли в Свири было несколько резчиков по дереву с похожей техникой.
– Ты здесь живешь?
Альгидрас, запиравший за нами калитку, вскинул на меня голову и после паузы осторожно кивнул. Ну вот, а я так хотела узнать, где находится этот дом. Еще и суток не прошло. Я не сумела сдержать улыбку. Пользуясь тем, что собаки нет, я медленно двинулась через двор к дому. Мне очень хотелось рассмотреть узор, потому что у Альгидраса был явный талант.
– Нам пора, – раздалось позади.
– Можно, я посмотрю?
Спрашивала я, признаться, больше ради проформы. Ну кто бы отказал восхищенному зрителю?
– Нечего там смотреть. Пойдем.
Я обернулась, заправляя волосы за ухо. Альгидрас стоял посреди двора и смотрел на меня так, как смотрел в нашу первую встречу на дружинном дворе: ничего не выражающим взглядом куда-то в район моего плеча. Да что с ним такое?!
– Это займет полминуты, – ответила я, изо всех сил стараясь не злиться.
– Времени нет. Тебе нужно готовиться к празднику. Нельзя заставлять ждать князя.
– Да мы спорим дольше! Я бы уже посмотрела! – все-таки повысила голос я.
И странное дело – чуть только я повысила голос, Альгидрас сразу словно подобрался, глубоко вздохнул, выдохнул:
– Хорошо.
Я моргнула, не веря в перемену. Смотреть резьбу мне уже расхотелось. Скользнув взглядом по завиткам какого-то растения, оплетавшего дверной косяк, я подумала о том, что сейчас произошло. Для разнообразия я решила озвучить свои мысли. Не все же им меня с ума сводить? Я тоже имею право. К тому же сейчас Альгидрас с Радимом не в лучших отношениях, так что жаловаться на меня он вряд ли побежит. Да и вообще, я могу пожаловаться в ответ. И плевать, что жаловаться не на что. Если что, можно и придумать. Потому что нечего было меня злить! Я демонстративно медленно обернулась к Альгидрасу и, приблизившись к нему на расстояние вытянутой руки, нацепила на лицо жизнерадостную улыбку.
– Ты боишься плачущих девушек? Или не переносишь разговор на повышенных тонах?
Спохватилась, что опять слишком сложно строю предложения, но решила, что мне все же плевать. Пусть жалуется, если хочет. Этим высказыванием я заслужила долгий взгляд и тень усмешки. Да что же он словами-то не отвечает никогда?!
– Ну, признайся! Чего ты так испугался?
– Того, что твой суженый сойдет на нет от ожидания, – неожиданно ответил Альгидрас.
– Ничего. Девушкам свойственно опаздывать.
– На праздничный пир с князем?
Я посмотрела на него почти с восхищением. Надо же. А мы пикироваться умеем. Я снова мило улыбнулась, Альгидрас не менее мило улыбнулся в ответ.
– Мы опаздываем, помнишь? – не переставая улыбаться, ответила я.
– Я-то помню.
Он указал в сторону ворот, и мне ничего не оставалось делать, как пройти в указанную сторону. У ворот я остановилась и уже серьезно спросила:
– Почему ты был против того, чтобы я смотрела?
Он сдвинул корзину на сгиб локтя, дернул засов и только потом посмотрел на меня.
– Мы одни в закрытом дворе.
– И что? – не поняла я.
Вот со Златой он один в закрытом доме был, когда мы с Добронегой приходили. И ничего. Или это потому, что она замужем, а я нет? Ну так он же побратим. Это же ближе кровного родства. Что за бред-то?
– Что тут такого?
Альгидрас вздохнул так, что его неровно остриженная челка взлетела вверх, и посмотрел на меня с какой-то усталой обреченностью.
– Ты себя как сейчас чувствуешь? – неожиданно спросил он.
Да они все с ума посходили, что ли? Впрочем, если этот вопрос задают все время, значит, в нем есть какой-то смысл. Ну, не для развлечения же он звучит, в самом деле.
– Хорошо, – спокойно ответила я. – У меня еще побаливает рука после стрелы, но больше ничего не беспокоит.
Альгидрас несколько секунд смотрел мне в глаза, потом отвел взгляд, пожевал нижнюю губу, словно что-то прикидывая.
– Ладно. Нам не нужно оставаться одним, потому что Радиму это не понравится.
Шикарный ответ. И, главное, сразу всем все стало понятно.
– А почему ему это не понравится? – пытаясь сохранить остатки терпения, уточнила я.
– Потому что… Пф, – Альгидрас снова вздохнул, а потом неожиданно разозлился. – Давай я просто отведу тебя к Добронеге. Я не могу больше быть с тобой! Мне еще на службу. Князь в Свири! Радиму и так нелегко. Давай мы ему поможем, без глупых вопросов?! Хорошо?!
Я непроизвольно сделала шаг назад и по-новому посмотрела на Альгидраса. Меня поразили две вещи. Во-первых, его все-таки можно вывести из себя. То есть, конечно, он спорил вчера с Радимом после церемонии, но это выглядело совсем не так: горячился воевода, а Альгидрас был относительно спокоен, чем бесил Радима еще больше. А вот сейчас он явно вышел из себя. И пусть он не заорал, а скорее прошипел все это так, словно за воротами стояло пол-Свири, надеясь что-то подслушать, эмоции были на лицо. Но вторая вещь была куда более любопытной. Он говорил сейчас не как свирец! И дело было не в акценте. Речь была сложнее. И она скорее походила на мою. То есть получается, что с Радимом он говорил так же, как говорит Радим, со мной же… Это было настолько неожиданно, что, когда Альгидрас зло распахнул калитку, я безропотно в нее вышла.