...И вот он действительно проснулся. То есть, он не знал, вырубило ли его в какой-то момент посреди ночного ужаса или он просто впал в некий ступор, и всё выскочило из его памяти, но вдруг он, вздрогнув, осознал, что вокруг уже не темнота, а серый предутренний свет, и Олег сидит на полу, сжимая нож в окоченевшей, словно бы сведённой судорогой руке. Что там руке, всё тело его задеревенело, а голова гудит как с похмелья. Ах да, ударился, вяло подумал он. Значит, всё это было.
Он сидел, вслушиваясь в тишину, в пронзительную пустую тишину. Но это было, не возникало никаких сомнений на этот счёт. Не бред, не галлюцинация, и он всё-таки не спал тогда. Может быть, потом, но не тогда.
-Оно ушло,- прошептал он, на мгновение живо представив себя Хомой Брутом из «Вия» в исполнении Куравлёва, сидящим в меловом круге.
Он посмотрел на правую руку. Порез оказался не настолько ужасным, как рисовалось во тьме. Просто длинная полоска рассечённой кожи с уже запёкшейся кровью. И следы засохшей крови на пальцах, на шортах, несколько капель на полу рядом с ним- вот и всё.
Значит, всё хорошо. Жить буду.
Совершенно не хотелось вставать, да и в голове плавала серая муть, отдаваясь толчками, пульсируя как волны прибоя. Он знал, что должен бы убедиться, действительно ли оно (что бы там ни было) ушло, но не мог пока что найти в себе достаточно сил. Вместо этого он осторожно, кончиками пальцев дотронулся до своей головы: обнаружилась огромная, как ему показалось, и весьма болезненная шишка, но, вроде бы, кожа не лопнула, по-крайней мере кровяных струпьев не было. Вот из-за этого я ... забылся, подумал Олег. Благословенное забытье. Он сидел на полу, глядел снизу- вверх на витрину и прямо со своего места видел коробочку, полную одноразовых зажигалок. И от этого хотелось заплакать. Всё казалось неправильным, подлым, что ли. Не выдержав, Олег всё же поднялся на ноги, с большим трудом и со стоном, отвернулся от витрины. В глазах потемнело, он зажмурился, переждал, пока утихнет головокружение. Закашлялся, понял, что тошнит и решил, что надо закурить. Чёрт с вами, возьму зажигалку, это же нетрудно. Это совсем нетрудно, ха. Закурив, сделав пару глубоких затяжек, кашлянув ещё раз, Олег внимательно осмотрел зал. Даже сидя на полу, спиной ко всему, он знал, он чувствовал, что увидит и не ошибся. Зал был пуст, он пребывал в абсолютной неизменности, если не считать одного опрокинутого стола и пары стульев. Даль зала скрывалась в сумраке, но и там, Олег знал это, всё так же пусто и неизменно. Словно ничего и не было.
Но что-то всё-таки изменилось. Как будто нечто такое витало в воздухе, безымянное и незримое. То, что заметно похолодало- это да, но не только это, было что-то ещё. Олег не мог понять что. Зал казался серым. Конечно, обманчивая предутренняя мгла, но... что-то помимо этого. Олег всматривался во мрак и никак не мог ухватить причину; сейчас вообще плохо соображалось. Но теперь он ожидал чего угодно. Время удивления, неверия и неприятия прошло. Он словно бы смирился со своим положением, во всяком случае, ничего другого ему не оставалось- или поверить, что всё это происходит или свихнуться нахрен. Реальность, данная ему в ощущениях оказалась полнейшим говном, с ней, видишь ли, могут случаться какие угодно выверты, и никуда от этого не денешься, приходится считаться.
Он затушил окурок прямо о столешницу, снова закашлялся. Хреново, если это не просто утренний кашель курильщика, заболеть ещё не хватало. Сейчас бы аспиринчика, и ледокаин какой-нибудь не помешал бы. Олег подумал, что не видел здесь ни аптеки, ни медпункта, что, учитывая всё, что здесь есть, казалось даже странным. Но он многого не видел здесь. Что может быть на цокольном этаже и где он (не считая камеры хранения)? Что на втором?
Ещё одно он знал сейчас: кто-то всё-таки за ним наблюдает, кто-то (или что-то) движет им, не просто же так всё происходит, не может быть, чтобы всё это было рядом нелепых и несвязанных друг с другом случайностей. Во всём, что творится с ним и вокруг него, чувствовал он, кроется странный ускользающий смысл. Понять бы только, что почём.
Зрение давало сбои, видимая им «картинка» плохо складывалась в мозгу. Голова кружилась, вдобавок его знобило, ему казалось, что у него начинается жар. Точно заболею. Но вдруг как-будто что-то щёлкнуло: он понял, что вызывало в нём смутное беспокойство. Зал был не просто тихим и пустым, он был заброшенным. Если раньше казалось, что люди только что были здесь и, возможно, вот-вот появятся, то теперь везде царило явственное запустение. Давным- давно здесь никого не было. Это не особо бросалось в глаза внешне- вроде, ничего не изменилось, не обрушилось, не обветшало,- но ощущалось исключительно ясно.
Олег задумчиво, в очередной раз обескураженный, провёл пальцем по барной стойке, прочертив полосу в ровном слое пыли.
-Вот это я поспал,- сказал он чужим хриплым голосом без всякого выражения.
С ним произошло страшное, может быть, самое страшное, и теперь ничто не должно удивлять. Но если он не выберется отсюда сегодня, то ночью опять придут они?..
Олег повернул голову в сторону окон. Пейзажи терялись в глубоких тенях, но, кажется, тумана сегодня не было. Отсюда он ничего не мог разглядеть, только то, что за окнами сумрак, но и здесь что-то вызвало в нём тревогу. Олег вышел из-за стойки, подумав о том, что разрывает спасительный круг и поковылял к окнам, не расставаясь при этом с кухонным ножом. Приблизившись, он опасливо оглянулся на зал, потом приник к стеклу. Окно выходило на привокзальную площадь, и, всматриваясь, Олег постепенно начинал различать всё больше деталей. Рассвет ещё не наступил, но ночная тьма уже отступила; в сером свинцовом свете весь пейзаж казался унылым и холодным, он, собственно, таким и был, потому что под низко нависшим пасмурным небом Олег явственно видел осень. Не изменились дома по ту сторону площади, и даже брошенная машина стояла на прежнем месте, но вот остальное... Местность за домами выглядела менее гористой, и деревья... теперь это были дубы и берёзы с уже опавшей листвой. Олег не обладал стопроцентным зрением, но всё же вполне ясно видел, что и мини-вэн, и часть площади под деревьями усыпаны облетевшими осенними листьями.