Никто ни разу не уронил кинжала, никто не схватился за его острие, и Валентин даже не мог сосчитать, сколько кинжалов носилось взад и вперед: все они, казались, постоянно бросались и хватались, все руки были заняты, и все больше оружия летало в воздухе. Жонглеры, подумал он, тренируются, готовясь к выступлению на фестивале.
Скандары, четверорукие и тяжеловесные, проявляли чудеса координации, но мужчина и женщина не уступали им и жонглировали столь же искусно. Валентин стоял на безопасном расстоянии, зачарованно следя за летающими кинжалами.
Затем один скандар хрюкнул:
— Хоп!
И рисунок сменился: шесть чужаков начали бросать кинжалы только друг другу, удваивая и вновь удваивая интенсивность, с которой они действовали, а двое людей отошли в сторону. Девушка ухмыльнулась Валентину:
— Эй, давай с нами!
— Что?
— Играть с нами! — глаза ее лукаво блеснули.
— Опасная, я бы сказал, игра.
— Все хорошие игры опасны. Лови! — и она без предупреждения бросила ему кинжал. — Как тебя звать, парень?
— Валентин, — выдохнул он и отчаянно схватил кинжал за рукоятку, когда тот пролетел мимо его уха.
— Хорошо схватил, сказал беловолосый. — А ну-ка этот!
Он тоже метнул кинжал. Валентин засмеялся, схватил его чуть менее неуклюже и встал, держа по кинжалу в каждой руке. Скандары, полностью игнорируя эту сцену, методично продолжали посылать каскады кинжалов в обе стороны.
— Верни бросок, — сказала девушка.
Валентин нахмурился и бросил излишне осторожно, глупо боясь задеть ее. Кинжал описал слабую дугу и упал к ногам девушки.
— Ты мог бы бросить лучше, — насмешливо сказала она.
— Прости.
Он бросил другой кинжал с большей силой. Она спокойно поймала его, выхватила еще один у беловолосого и бросила их один за другим Валентину. думать не было времени: цап, цап — и он схватил оба. Пот выступил у него на лбу, но он вошел в ритм.
— Давай, приказала она.
Он бросил ей один, второй, поймал от беловолосого третий и послал его в воздух, но к нему уже летели один и другой. Хорошо бы это были игровые тупые кинжалы, но он знал, что это не так, и стоял, волнуясь. Это занятие вызывало у человека автоматизм, заставило тело сосредоточиться и, все время глядя на подлетающий кинжал, уметь согласованно отправлять другой. Валентин двигался равномерно, ловил, бросал, ловил, бросал, и все время один кинжал летел к нему, а другой отправлялся. Валентин понял, что настоящий жонглер должен пользоваться обеими руками одновременно, но он не был жонглером, так что ухитрялся только скоординировать хватку и бросок. И делал это хорошо. Он подумал, скоро ли произойдет неизбежный промах и он будет ранен. А жонглеры смеялись и ускоряли темп. Он тоже смеялся вместе с ними и бросал и ловил еще добрых три минуты, пока не почувствовал, что его рефлексы слабеют от напряжения. Пора остановиться. Он хватал и намеренно ронял каждый из кинжалов, пока все три не легли у его ног, а затем он наклонился над ними, хлопая себя по бедрам и тяжело дыша.
Оба жонглера-человека зааплодировали. Скандары не прекращали чудовищное кружение кинжалов. Но вот один из них снова крикнул: «Хоп», и секстет чужаков двинулся прочь, не сказав ни слова в направлении спальных помещений.
Молодая женщина подошла к Валентину.
— Я — Карабелла, — представилась она.
Она была ростом с Шанамира и совсем молода. В ее маленьком мускулистом теле была неукротимая жизненная сила. На ней был плотно облегающий светло-зеленый камзол и брюки, а на шее тройная нитка полированных раковин. Глаза ее были такие же темные, как и волосы. Она улыбалась тепло и приветливо.
— Ты раньше жонглировал, друг? — спросила она.
— Никогда, — ответил Валентин и вытер лоб. — Хитрый спорт. Удивляюсь, как я не порезался.