– Это для ее же пользы, – убеждал Ньюнги. – Как кровопускание при недомогании, понимаешь?
Ольгерхан по-прежнему вопросительно смотрел на торговца.
Ньюнги еще некоторое время бился в сильных руках молодого полуорка, но словно прирос к полу, услышав слова Уингэма:
– Он хочет убить ее, Ольгерхан.
Увидев у самого лица могучий кулак Ольгерхана, старик широко раскрыл глаза, потом почувствовал сильнейший удар и рухнул на пол. Это было последнее, что он запомнил.
Глава 11
В Палишуке
– Живей! – орала Калийа Энтрери. – Гони!
Убийца недовольно крякнул, но подстегивать лошадей кнутом не стал. Понятно, что ей отчаянно хочется добраться поскорее, но ему-то какое дело. Несмотря на то, что вдали, за грязной каменистой равниной, уже обозначились очертания городка, путь все же оставался неблизкий, и, если бы он стал еще больше гнать упряжку, лошади пали бы, не добравшись до ворот.
Рядом с Энтрери на облучке сидел Джарлакс, а за ним – Атрогейт. Праткус, Калийа и двое раненых, солдат Дэвис Энг и едва живая Парисса, находились в глубине повозки.
– Скорей, сказала, а то пожалеешь! – снова рявкнула полукровка.
Энтрери ужасно захотелось натянуть поводья, но он сдержался. Джарлакс положил руку ему на плечо, как бы прося промолчать.
Убийца был далек от мысли вступать в перепалку с этой девицей, зато желание выхватить кинжал и отрезать ей язык у него возникало уже не раз.
Чужая рука легла на его второе плечо, й Энтрери резко обернулся, готовый дать отпор. Сзади стоял Праткус.
– Госпожа Парисса умирает, – проговорил дворф. – Жить ей осталось совсем чуть-чуть.
– Я не могу гнать быстрее, чем… – начал убийца, однако жрец жестом остановил его.
– Я сказал это лишь затем, чтобы ты не сердился на несчастную девочку, – пояснил Праткус. – Эти полукровки тяжело переживают потери, если ты понимаешь, о чем я.
– Что же, ей ничем нельзя помочь?– спросил Джарлакс.
– Я сделал все, что мог, чтобы сохранить жизнь Дэвису Энгу, – проговорил Праткус. – А ведь он по сравнению с ней отделался легким испугом, если не считать парочки кислотных ожогов. Ее же искусали сильно. В венах столько яда, что его хватило бы, чтобы нас всех отравить. Ко всему прочему и без укусов ранения Париссы смертельны.
– Так пусть Атрогейт проломит ей голову, – предложил Энтрери, – чтобы не мучилась.
– Я думаю, она все равно ничего не чувствует.
– Так чего жалеть?
– Он всегда такой, если сильно расстроен, – попытался оправдать приятеля Джарлакс.
Энтрери холодно посмотрел на него, а дроу, как всегда, обезоруживающе улыбнулся в ответ.
– Так, значит, парень будет жить? – вмешался Атрогейт, на что Праткус лишь пожал плечами.
В это мгновение Калийа издала истошный вопль.
– Даже бить не пришлось, – заметил Атрогейт, поскольку по голосу девушки все они поняли, что смерть, наконец, забрала Париссу.
Праткус пошел утешать ее, но Калийа громко стенала, ничего не слыша.
– Может, все же придется стукнуть, – буркнул дворф спустя некоторое время, когда от душераздирающих воплей девушки загудело в ушах.
Эллери поравнялась с повозкой, чтобы узнать о состоянии Париссы и солдата.
– Яда слишком много, – донесся до сидящих на козлах ответ Праткуса.
– Мы еще до места не доехали, а уже двоих потеряли, – негромко заметил Энтрери товарищу.
– Значит, при разделе сокровища двумя будет меньше.
Энтрери промолчал.
Вскоре городок уже явственно вырисовывался перед ними, можно было даже разглядеть разноцветные повозки у южной стены.
– Торговец Уингэм и его команда, – пояснила Эллери, подъехав к Энтрери.
– Я о нем не слышал, – сказал Джарлакс.
– Вот что такое Уингэм, – с хитрецой проговорил Атрогейт.