Обернувшись к нему, все увидели, что тот показывает один из своих кистеней из стеклостали, на конце которого покачивался утыканный шипами шарик.
– Уингэм знаменит тем, что торгует редкостями, в особенности оружием, – пояснила Эллери. – Его, пожалуй, весьма заинтересует твой меч, – повернулась она к Энтрери.
Тот лишь усмехнулся. Нетрудно вообразить, что произойдет с этим любопытным Уингэмом, кто бы он там ни был, стоит ему взять волшебное оружие в руку. Без защитной магической перчатки простодушный или неуверенный в себе человек наверняка падет жертвой Когтя Шарона – разумный, обладающий собственной волей меч подчинит его себе.
– Да, это превосходные кистени, – похвалил Джарлакс, обращаясь к Атрогейту.
– Лучше, чем ты думаешь, – с гордостью заявил дворф, подмигнув. – Отбрасывают врага так далеко, что он летит, сверкая пятками!
– Отличное оружие, – согласился дроу, а Энтрери фыркнул.
– На нем мощное заклятие, – пояснила Эллери.
Джарлакс, задумчиво поглядев на нее, сказал:
– Надо будет навестить этого Уингэма.
– Тогда припаси мешок золота! – загоготал Атрогейт. – А еще приготовься с ним распрощаться!
– Да, Уингэм торгуется просто безбожно, – согласилась командир.
– Тогда и впрямь нужно будет навестить его, – решительно заключил дроу.
Тут Праткус, пробравшись к Энтрери и Джарлаксу, наклонился и сказал:
– Все кончено. Думаю, для нее даже лучше, что все завершилось так быстро. Если бы жизнь и удалось спасти, она все равно не могла бы двигаться.
Энтрери невольно вздрогнул, вспомнив, как подпрыгнула повозка, прокатившись по телу несчастной Париссы.
– А что с Дэвисом Энгом? – спросила Эллери.
– Состояние неважное, но, думаю, он оправится. Три-четыре недельки в постели – и будет как огурчик.
– Целый месяц? – переспросила Эллери, явно не обрадованная таким прогнозом.
– Троих нет, – с видом полного безразличия негромко подытожил Энтрери.
Но Эллери пеклась о жизни своих подчиненных.
– Выходи его во что бы то ни стало, – велела она, пришпорила лошадь и умчалась вперед.
Под неумолчные стоны и всхлипы Калийи Энтрери привел, наконец, повозку к стенам городка. Слушаясь указаний Эллери, он направил лошадей мимо поля, заставленного шарабанами Уингэма, к южным воротам, где их никто не стал задерживать, – очевидно, Мариабронн, давно ускакавший вперед, все устроил.
За воротами убийца остановил лошадей у караулки, и к ним сразу подошли конюхи и помощники.
– Я никогда не забуду, что ты наделал, – прошипела Калийа, пробираясь мимо него, чтобы вылезти из повозки.
Джарлакс снова предостерегающе положил руку на плечо приятеля, но Энтрери и не собирался отвечать словами на столь недвусмысленную угрозу, он почти никогда до этого не опускался. Однако место рядом с подругой для этой полукровки теперь все равно что заказано.
Трое стражей поспешили принять Дэвиса Энга и увели с собой Праткуса. За телом Париссы подошли еще двое.
– Для вас внутри приготовлены комнаты, – сказала Эллери, – так что располагайтесь и отдыхайте, сколько успеете, – долго мы здесь не задержимся.
– А ты куда-то собралась? – спросил дроу.
– Мариабронн передал, что мы должны с ним встретиться у Уингэма. Я скоро вернусь и скажу, куда мы направимся дальше.
– Вы направитесь, – громко поправила Калийа, обратив на себя всеобщее внимание. – Я с вами больше не поеду.
– Но ты знала, что путь опасный, когда нанялась в команду, – строго, но не очень сердито возразила Эллери. – И Парисса это знала.
– Я не собираюсь быть в одной команде вот с этим! – огрызнулась полукровка, подбородком указав на Энтрери. – Чтобы спасти себя, он любого из нас бросит на произвол судьбы. Я удивлюсь, если в конце останется в живых хоть кто-то, кроме него и этого дроу.