Во всех Галактиках изучение арахнидов Пью было выведено в отдельную дисциплину. Самый последний ученик, самой распоследней из космошкол, посреди ночи, без запинки процитирует девять основных и пятнадцать вспомогательных викитомиков Боркиса-Доркиса по вопросам предохранения от контакта с цивилизацией арахнидов Пью. «Храни нас Господи от зла, искушения, болезней и арахнидов Пью» — начертано на каждом труде знаменитых Боркиса и Доркиса.
Уличенный в невежестве, Севка вздумал было взвалить ответственность на кривые манипуляторы Айболита, собравшего младшего лейтенанта «не так как было», но Алла, изловчившись, громко приложила клеветника туфлей по загривку. Удар звучал так: если Айболит сказал, что сделал «как было», значит «так оно и было». Без арахнидов и прочего Пью. Сочинский потерся ушибленным о каблук, и выбросил белый флаг.
— Представь себе, — замогильным голосом приступил Ильин к дезинтеграции невежества подчиненного, — цивилизацию разумных пауков…
— Ну, представил, — надулся Сева, решившего что его принимают за идиота.
— Чей разум за миллиарды лет приспособил тело носителя к абсолютному выживанию…
— Ну, к абсолютному, и чего? — продолжал дуться младший лейтенант.
— …в любых условиях…
— Как это, в любых? — насторожился Сочинский.
— А так, Севка, что когда мы отсюда выберемся, я тебя первым делом Айболиту отдам, — истощил терпение капитан. — Три десятка электродов и двенадцать тысяч вольт помогут вспомнить хотя бы школьную программую. А впрочем случай запущенный, надо полагать… Хорошо. Четыре десятка и тринадцать тысяч вольт от меня и еще столько же от товарища старшего лейтенанта в другую твою половину.
— Командир, может не надо? — робко попросил Сева. — Может и без Айболита обойдется? Годик другой в начальной школе и…
— Дудки! — отмел просьбы Ильин. — Ты мне образованный уже сейчас нужен, а не на пенсии. Стыдись, Сочинкий, у нас каждый человек на счету, а ты восьмидесяти электродов испугался.
— И двадцати шести тысяч вольт! — добавила от себя Анискина.
— Ну, хоть чуточку расскажите, чтобы быстрее дошло! — взмолился младший лейтенант.
— Так и быть, Севка, расскажу. Слушай внимательно и запоминай. Глядишь, целее останешься, может даже дети когда-нибудь будут.
Севка напрягся и вытаращился на командира так, что отвалился примотанный к глазу сырник.
— Арахниды Пью, это тебе брат не обыкновенные говорящие членистоногие, которых вместо какаду на поводках выгуливают. Их не путем скрещивания попугаев с крабами вывели. Расе этой без малого сорок триллиардов тысячелетий, и заметь, Севка, все это время паучки лодыря не гоняли.
— А чем же тогда они занимались? — ошалел Сочинский, представив сорок триллиардов тысячелетий.
— Самообразованием! Самообразованием и приспособляемостью к любым условиям! Самые лучшие во вселенной тайные агенты, кто по твоему? Арахниды Пью! Лучшие повара? Астрофизики! Лауреаты Нобелефских премий? Куда не плюнь — они впереди вселенной всей! Именно поэтому всякие контакты с ними запрещены официально!
— Ты чего мелешь, командир? — изумился младший лейтенант, покрываясь багряными пятнами. — Какие еще лауреаты?
— Болван ты, Севка, — устало сказал Ильин. — Ничего в политике партии не смыслишь.
— А ты объясни!
— Ну, допустим, захотел ты получить НобелеФку по химии, так?
— По химии? — обалдел Сева, пропустивший по-видимому всю таблицу Менделеева.
— Алла, запиши младшему лейтенанту скоростное изучение химии, — попросил Ильин. — Так вот, захотел, скажем, стать лауреатом, ищешь представителя цивилизации арахнидов, договариваешься о цене, тебе подыскивают свободную от заказа колонию пауков, снимают физио-химио-пси мерку…
— А потом? — не сдержался Сочинский.
— Потом, Севка, паучки лепят собою нового тебя и отправляются на экзамен в НобелеФский коммитет. И все. Так и скармливают цивилизациям свои знания, накопленные за все сорок триллиардов тысячелетий. Если память не изменяет, даже пневноизлучатель их разработка. Псевдоизобретателя когда разоблачили, тот на суде под розгами сознался, что это оружие настолько древнее, что понятия время еще не существовало, когда арахниды Пью им от мух Хью отстреливались.
— А кто такие мухи Хью? — обалдело спросил младший лейтенант.
Ильин испуганно переглянулся с Анискиной и та в ужасе закатила глаза.
— Кто такие мухи Хью ты, Сева, потом узнаешь, — мягким, до костей пронизывающим голосом сказал Ильин. — Если после арахнидов задница не отвалится. А пока давай лучше продолжим твое образование…
— Вы как хотите, а мне этот кокон уже надоел, — пожаловалась Алла. — Севку такими темпами еще часа три вразумлять, а у меня ноги затекли. Командир, быстренько, вкратце изложи основную мысль, и давай выбираться отсюда.