— Угадал! Ну у тебя и глаз! Но как? — сказать, что Жаго был удивлен, это значит недооценивать все те чувства, что звучали в его голосе. — Ведь мы так маскировали, так прятали все следы!
— Хорошо прятали. Самой гати и не видно. Просто вон там, видите от того дерева? — рука Ольта опять поднялась, указывая направление, — волна идет не по ветру, а бьет обратно, как будто под водой на что-то натыкается. А что может быть под водой, причем недалеко от поверхности? Только ваша гать, но спрятали хорошо. Если не знать, что она здесь должна быть, так в жизни не догадаешься.
— Ну в кого ты такой умный, парень? — Жаго сокрушенно покачал головой. — Угадал, демон лесной. Ну что, пройдемся?
— Пройдемся. Проверим, что вы тут навертели.
Тыкая шестами, Жаго с Вельтом подвели дружинников к ничем не примечательному месту, ничем не отличавшемуся от окружающего пейзажа.
— Вот тут видите? Возле этого куста, — Вельт ткнул шестом в какую-то чахлую растительность, изображавшую из себя что-то наподобие деревца, — начинается гать. Идет прямо вон до той кочки, потом поворот направо и шагов сорок до засохшей осины, потом…
— Лучше нам будет пройти хоть один раз. Тебе проще провести нас до конца пути.
— Понятно. Ну пошли тогда.
— Пошли, но в начале кое-что сделаем. Вельт, Серьга, подойдите ко мне. Вам надо вернуться в Узелок и дождаться там Карно. Все ему расскажете. Объясните, что управляющий вернулся раньше срока и нам пришлось начать пораньше. Воевода знает, о чем речь. Потом приведете дружину сюда. Все понятно?
Вельт молча кивал головой, внимательно выслушивая указания. Серьга насупился, но дисциплина в младшей дружине была чуть ли не крепче, чем в старшей. Если он и хотел что-то возразить, то придержал это при себе. Только спросил недовольным тоном.
— Почему — мы?
— Ну с Жаго и твоим отцом понятно. Один должен проводить нас через гать, а второй должен быть с Карно, чтобы, если что, заново ее построить. Только они двое знают, как это сделать. Так что по большому счету, все равно кто из них пойдет с нами, а кто известит воеводу. Но почему бы и не Вельт, если здесь есть его сын, который может его сопроводить? Одного отправлять как-то опасливо, да и тебе здесь делать будет нечего.
Серьга только вздохнул. Возразить ему было нечего.
— Ну давайте, идите и пусть Единый поможет вам в пути. Ну а мы пока отсидимся на островке, среди болота.
Вельт и Серьга коротко по-мужски распрощались с дружинниками и без долгих разговоров ушли.
— Теперь с нами. — обратился Ольт к оставшимся. — Надо здесь знак оставить, чтобы Крено не дай Единый не заблудился. Драго, найди какую-нибудь жердь, воткнем здесь. Жаго, лодка готова? Вместит всех?
— Лодка стоит у острова, привязанная. Ждет. Все хоть и с трудом, но влезем.
— Тогда здесь надо следы оставить, чтобы нас не потеряли и вперед на остров.
— Да как же на воде их оставить?
— Как, как… Думайте. Хотя, не надо думать, ведь мы должны уйти на виду. Чтобы любой дурак видел, что мы ничего не успеваем сделать. А то, если уйдем сейчас, то еще задумаются, чего это мы гать за собой целой оставляем. Поэтому, Леко, надо отправить навстречу управляющему дозор. Пару человек хватит. Как увидят врага, надо, чтобы подняли шум, будто не ожидали и бегом сюда. А отсюда уже все вместе уйдем. Заодно повоюем немного, надо их раззадорить маленько, чтобы злые были.
— Ха! Да они и так злы будут! Сколько мы ловушек понаставили. Вот увидишь, еще и рычать будут.
— Лишь бы не кусали. Жаго, пойдем посмотрим на гать, что вы здесь понастроили.
Ольту надоел этот долгий уход от погони, все эти выкрутасы с маскировкой под большой отряд, надоели преследователи с вечными думами за них о том, что они подумают, да что они решат. Даже это болото, которое он видел только во второй раз жизни, ему уже стояло поперек горла и портило ему жизнь одним своим существованьем вместе со всеми своими кочками и комарами. Он понимал, что он просто устал, его вымотала эта нудная и тяжелая дорога и постоянное беспокойство о том, как бы управляющий не сорвался с крючка. Но вроде дело подходило к концу. План продуман настолько, на сколько позволяла вечная нехватка времени. Теперь бы только дождаться войска самого управляющего и выплеснуть на них все накопившиеся раздражение и злость. А потом на остров, как-то умудриться убрать гать, когда разъяренные наемники тоже переберутся на остров, а самим на лодку, и прости-прощай управляющий и его бароны вместе со своей дружиной. Оставалась еще всякая мелочь, вроде того как спасти Крено и разрушить гать, но это уже будет решаться так сказать в процессе противостояния, когда выпадет удобный момент.
Начало гати нашлось быстро, воткнули там жердь, чтобы потом не искать долго, и пошли по чавкающей жиже на сухое место. Дозор их ждал и даже насобирал сушняк для костра. Сменив дозорных и отправив их подальше по тропе, разожгли костер, надо было обсушиться, да и время обеда наступило. Впервые за несколько дней приготовили полноценную еду, сварив поочередно в котле, который нашелся у Жаго, жирную наваристую похлебку и рагу из мяса, которое несли в своих мешках. Соскучились по жидкому, да и избавиться от лишнего веса, в свете будущей пробежки по болоту, не мешало. Плотно поели, опять сменили дозорных, чтобы те тоже поели горячего, развесили мокрые штаны и портянки вокруг костра и завалились спать в шалаше, который построили здесь Жаго с Вельтом, когда мостили гать.
А вечером прибежал один из дозорных с вестью, что дружина управляющего на подходе, но сейчас остановилась на ночлег. Наверно с утра подойдут. С вечера еще раз проверили оружие и снаряжение, подогнали все, что еще болталось, доели то, что оставалось с обеда и опять улеглись спать, надо было впрок набраться сил для предстоящего. Утром пришли оба дозорных с вестью, что войско управляющего готовится к выходу. Леко давно уже поднял дружинников, и все были наготове, костер залит водой, шалаш разобран. Разбежались по заранее сделанным схронам и попрятались. Управляющего пришлось ждать еще часа два. Не то, чтобы Ольту они дались очень уж тяжело, но лежать, почти не двигаясь, терпя многочисленные укусы болотного гнуса и не имея возможности полноценно ответить, было мягко говоря не комфортабельно. Так что, когда из чащи показался вражеский авангард, Ольта уже переполняли нетерпение и злость и он был готов рвать и метать. Вражеские воины видно опасались нападения, потому что вышли с опаской, постоянно оглядывая окрестности. Видно ловушки, преследующие весь их нелегкий путь, приучили не расслабляться. Вид у них был настороженный и злой.
Увидев перед собой пустое болотное пространство, где казалось и спрятаться было негде, многие из них с облегчением вздохнули. Видно постоянное напряжение, в котором они находились, уже достало всех. Десяток воинов, представлявших собой передовой отряд, скопился на границе болота и леса, поджидая основной состав. Безлюдность и пустота открывшейся перед ними водной глади внушили им обманчивое чувство безопасности. Они расслабились и в какой-то мере утратили бдительность. Как оказалось — зря. Нападение из засады — это всегда неожиданность для объекта нападения. Трудно сразу сообразить, когда в тебя вдруг вылетает стрела или выскакивает громила с мечом наперевес. Небольшой кратковременный ступор обеспечен, даже бывалые вояки на какое-то мгновение теряются.
Этот десяток дружинников не оказался исключением. Они просто оторопели, когда прямо из-за кочек и чахлых кустиков, где вроде и прятаться было негде, встали лучники и выпустили в них стрелы. Никто даже и подумать не успел, как они в таких условиях умудрились сохранить сухими тетивы луков, но факт остается фактом — тетивы были упруги и стрелы точны. Момент замешательства стоил баронским дружинникам дорого. Пока они соображали, что случилось и как дальше действовать, в каждом из них сидело по стреле, а в кое-ком и по две. Что такое десяток человек для стрелков, с детства держащих лук в руках, да еще с расстояния в пятьдесят шагов? Даже Жаго умел неплохо стрелять из охотничьего лука. Последнее проклятье не успело замереть на губах умирающих, как нападающие бросились в атаку. Как оказалось, только для того, чтобы добить тех, кто не умер сразу. Все роли были распределены заранее и каждый знал, что ему делать.
Один из карновских дружинников тут же встал на стражу, не сводя взгляда с чащи, откуда появился вражеский десяток, остальные тут же без лишних разговоров занялись быстрой мародеркой. Простые времена — простые нравы. Тут даже был такой феномен, когда некоторые, не слишком обремененные совестью люди, сделали убийство с последующим ограблением своим средством добычи насущных средств для своей жизни. И надо сказать, довольно прибыльной жизни. Именно целенаправленное и последовательное хладнокровное лишение жизни себе подобных, а не от случая к случаю, такие люди сделали своей профессией. Это даже не разбойники, которые могли оставить в живых крестьянина, если с него нечего было взять. Они убивали всех и для этого их и нанимали, и даже платили им, ведь зачастую, после убийства до жертвы было не добраться. Но если выпадал такой шанс, то эти люди не гнушались ничем. Этим и с этого они и жили, и называли их «людьми меча». Этакие узаконенные киллеры по найму.
Дружинники Карно людьми меча не были, так как они получали неплохое жалованье, но взятые в бою трофеи — это святое. Ольту тоже пришлось обшарить один труп, в котором торчала его стрела. От излишней брезгливости он давно уже, еще в той жизни, избавился, но возиться с мертвым телом не хотелось. Да и ничего ему с мертвеца было не нужно, но пришлось идти, а то свои же не поймут, да и стрела, как не крути, все-таки своя, пристрелянная именно к его луку. Он не стал, как некоторые дружинники, сдирать латы. Ограничился воинским поясом, который обычно использовался как хранилище для денег и оружием. Даже шлем, кожаную шапку с нашитыми на нее двумя полосами железа, не взял. Самое главное — забрал стрелу, которую пришлось вырезать из груди трупа. Остальное не стал трогать, махнув другим дружинникам на труп, показывая, что ему больше ничего не надо. Это им было понятно, воин взял себе самое нужное, а остальное отдал в общий котел, и быстро доделали за него неприятное дело.
Тихонько цвинькнул болотной камышовкой Леко, пора сматываться. Гуськом выстроились за Жаго и не торопясь пошли за ним по гати. Идти по невидимой глазами подводной тропинке было непривычно и немного страшно. Хорошо помогал слеги, которыми воины нащупывали досточки гати. Прошли метров сто, как из чащи беспорядочно высыпали баронские дружины. Увидев не успевшие затонуть раздетые трупы, разразились руганью и угрозами. В горячке погони некоторые из них ломанулись за беглецами, видно еще не сообразив, что те уходят по подводному настилу. Но когда они вступили в болотную топь и их стала засасывать жирная чавкающая жижа, тут же образумились и с помощью друзей вернулись обратно и уже оттуда бессильно грозили кулаками. Только одному повезло, или нет — это как сказать, и он попал прямо на гать и даже пробежал по ней шагов двадцать. Но затем то ли гать под водой свернула в сторону, то ли сам бедолага не туда поставил ногу, но он со всего размаху, подняв шум и брызги, упал в воду. Будь это простое озеро, может он бы, несмотря на доспехи, и выплыл, но это было болото, где вместо дна было трясина. И она, в начале захватила ноги неудачника, а затем стала медленно и неотвратимо втягивать все остальное. Дружинник еще побарахтался на поверхности, ругаясь и зовя на помощь, а потом вдруг резко, как будто кто-то сильный его потянул за ноги, ушел под воду. Только огромный пузырь поднялся со дна и лопнул, разнеся по поверхности зловонный воздух. Такая страшная для воина смерть остудила горячие головы, и они молча смотрели на место гибели своего товарища. Смерть не в бою, не от болезни и даже не от старости в постели потрясла баронских дружинников. А в это время Леко и его небольшой отряд вовсю, насколько позволяли условия, улепетывали по подводной тропе. Хорошо еще, что среди баронских воинов не было лучников. Это были в основном мечники и копейщики с севера, то есть мастера ближнего боя. И навряд ли они долго будут в ступоре, слишком уж их достали эти неуловимые разбойники. Они уже собирались в колонну по двое, а в начало колонны, где судя по всему собралось начальство, притащили раненого в плечо Крено. Тот, играя роль, а в какой-то мере и сам себе веря, кликушествовал.