— Да. И в город пускать управляющего никак нельзя. Что он тут может сделать с Бенкасом, Гэлой, Стино, с их семьями, да вообще со всеми. Ты представляешь?
— Даже думать не хочу. Может им всем сбежать?
— Куда? С детьми, с вещами… Догонят на раз-два. И вооружать их смысла нет. Не воины они, это только другой способ их убить. Ну что мешало этому Чужому прибыть хотя бы на недельку позже?
— Да, уж. Хоть самим беги. — грустно проговорил Леко, хотя оба они понимали, что никуда не убегут
Оба замолчали. Сказать было нечего. Так в молчании просидели где-то с час, думая каждый о своем. Ольт не знал, какие мысли бродят в голове у Леко, но у него созрело пару мыслей. В сущности, нечто подобное он предполагал сделать и раньше, но тогда он рассчитывал на помощь Карно с дружиной. Ну что ж, придется подкорректировать план и обойтись без них. Решившись, Ольт хлопнул ладошками по столу, за которым сидел, и поднялся.
— Ну что ж, пойдем, полусотник.
— Куда?
— Как куда? Пойдем и начистим им рожи. Твои же слова?
— Тебе все бы шутить. — проворчал Леко. — Только пока ты набьешь морды сотне головорезов, они быстрее оставят без зубов нас. — Потом, после недолгого раздумья, добавил. — И без голов тоже. И как ты тогда будешь смеяться?
— Как говорит Карно: «не бзди». — Ольт не стал вдаваться в подробности, от кого воевода научился этому выражению. — Есть у меня план, только, как не верти, нужен нам верный человек. Причем такой, чтобы…, чтобы… Короче, отчаянный нужен.
— Есть у меня такой отчаянный. Драго!
В дверь заглянул дружинник и вопросительно уставился на полусотника.
— Позови ко мне Погорельца.
Пока ожидали, Леко коротко дал характеристику.
— Крено Погорелец, прибился к дружине один из первых, даже раньше меня. Вояка бывалый, из местных, сопровождал караваны. Пока был в отъезде с одним из обозов на деревушку напали то ли какой-то барон со своими дружинниками, то ли просто какая-то разбойничья шайка. Впрочем, не важно, он одинаково ненавидит и тех, и других. Кто напал — не нашли, следов нападавшие старались не оставлять, как и живых свидетелей. Что не утащили, то пожгли. Все пожгли, и всех. В деревушке у Крено погибли жена и двое детей. С тех пор и Погорелец.
Страшноватая, но для этих мест — история вполне типичная. Жизнь не стоила и серебрушки и люди старались не зацикливаться на своем горе, а искали новые возможности и начинали новую жизнь. А иначе просто вымерли бы. Но вот иногда попадались такие, как Крено, которые не могли и не хотели создавать новую пару. Наверно сильно любил свою семью. В душе у него оставалась только месть, он и в дружину к Карно пришел именно за этим. Единственной его страстью стало совершенствование боя на самых различных видах оружия. По опыту ему уже давно можно было стать десятником, но его нежелание знать ничего, кроме оружия, делало его неспособным к чему-либо другому. Но его это не сильно огорчало, в любую свободную минуту и в любую погоду он занимался совершенствованием своего мастерства.
— Вызывал, господин полусотник? — в комнату без стука вошел ничем не примечательный эданец средних лет. Если в мире Ольта мужчину моложе тридцати еще можно было называть «юноша», то здесь с двадцати пяти лет мужчина считался уже хорошо пожившим и опытным воякой. Чуть выше среднего роста, темные волнистые волосы, коротко подстриженные борода и усы, спокойные карие внимательные глаза. Одежда и кожаные доспехи опрятные и ухоженные, видно было, что человек за собой следит.
— Вызывал, Крено. Проходи, присаживайся, разговор нам предстоит вдумчивый.
Как Леко и сказал, разговор и них получился долгий и напряженный. Ольт старался понять, способен ли этот Погорелец на то, что он хотел ему предложить. В дружине давно уже знали об особых отношениях между воеводой и Ольтом, сотником младшей дружины, чай — не совсем чужие, поэтому Крено не удивлялся, что полусотник сидит почти не вмешиваясь, а разговаривает в основном этот мальчишка. Отвечал четко и уверено. Когда ему обрисовали создавшуюся ситуацию, сразу сказал, что он не воевода и даже не десятник. Не его это — думать, но если кто скажет, что и как надо сделать, то за ним не задержится. У Ольта сложилось впечатление, что Погорелец — далеко не дурак, но по каким-то причинам не любит высовываться. Может черта характера такая, может играет, но служит честно и в самом деле ненавидит разбойников и баронов. Впрочем, частенько это было одно тоже. На этом Ольт и решил сыграть, но Крено сразу его раскусил. Когда мальчишка начал с небольшой агитационной речи, то воин просто сказал.
— Не надо лишнего базара. Просто скажи, что мне надо сделать.
Ольт внимательно вгляделся в спокойное, внешне бесхитростное лицо, и решился. Объяснение его плана не заняло много времени, больше времени заняли уточняющие вопросы. Правда в конце Ольт все-таки не удержался и добавил.
— От нас зависит жизнь жителей города и самое главное — женщин и детей. Если мы не справимся, то не буду тебе говорить, что с ними сделают бароны со своими дружинами. Крено только кивнул в ответ.
— Все понятно. Сделаем. Когда выходим?
— Да прямо сейчас. Времени уже нет. Леко поднимай своих.
Поднимать никого не пришлось. Все дружинники уже стояли во дворе в полном боевом снаряжении. Тут же стояла и толпа народу, которая, непонятно по каким признакам, уже знала, что они выходят навстречу войску управляющего. В полном молчании маленькая кучка воинов выстроились в походную колонну и просто без затей пошли к выходу из города. Здесь, в отличии от Земли, не провожали уходящих на битву воинов криками. Ольт еще немного задержался, давая последние инструкции Бенкасу, а затем побежал догонять уже ушедших довольно далеко дружинников. Впереди шел проводником Винто Кресало, крестьянин из той самой деревни, где уже начал свой карательный рейд отряд Свано Чужой, за ним, как командир отряда шагал Леко, потом пятерка дружинников, среди которых находился и Крено, а последним чуть ли не в припрыжку, так как воины взяли довольно высокий темп, спешил Серьга. Ольту пришлось постараться, чтобы их догнать, и он это сделал уже за городом.
Деревня Броды находилась в километрах пятидесяти от Узелка. Это, даже если бежать волчьим скоком, займет как минимум часов десять и это без остановок на отдых. Но Винто заверил их, что войско управляющего сегодня с места не тронется, слишком уж они были все пьяны. Сегодня они будут опохмеляться и если и тронутся с места, то только завтра с утра. Так что можно было не торопиться. Поэтому шли не спеша, так, чтобы подоспеть к деревне как раз к утру. Заодно обсудили все детали предстоящей операции. Правда пришлось это делать на ходу.
Леко-то довольно легко давалась эта пешая прогулка и он легким шагом бывалого воина без устали покрывал километр за километром лесной дороги, а вот Ольту пришлось побегать. Наверно со стороны это смотрелось бы довольно смешно, когда по лесу, вроде бы не торопясь, вышагивает великан, но каждый его шаг покрывает сразу метра полтора, а вокруг него, забегая то слева, то справа, быстро перебирает ногами мелкий, по сравнению с ним, мальчишка, который старается от него не отставать. Но ни Леко, ни Ольту было не смешно, да и не видели они себя со стороны. Им было не до того. И честно говоря, не так уж и тяжело было Ольту, благодаря хорошей развитой дыхалке и стальным мускулам. Спасибо каждодневным тренировкам. Время от времени они на ходу подзывали того или иного воина и обстоятельно объясняли ему его задачи. Особенно много времени уделили Крено. Даже пришлось остановиться минут на пятнадцать, когда Ольт в лицах объяснял ему наиболее важные моменты предстоящего действия. Тот понятливо кивал головой, лишний раз доказывая, что он далеко не дурак.
Таким образом, с частыми остановками, с разговорами, не торопясь, шли пока было светло. Незадолго до темноты остановились на ночлег, чтобы при свете заходящего солнца успеть набрать дров до того, как ночь укроет землю. До цели их похода по уверениям Винто оставалось километров пять. Леко решил, что к цели лучше всего подойти с утра и хорошо отдохнувшими. Разожгли небольшой костер, поужинали хлебом с копченным мясом и деревенским сыром, запивая все это отваром, и, завернувшись в шерстяные одеяла и шкуры, улеглись спать.
Примерно за час до рассвета часовой всех поднял. Умылись росой, легонько, чтобы только размять застывшие и замерзшие за ночь тела, размялись, и сели завтракать. Говорить не хотелось, обо всем уже было оговорено вчера, причем по несколько раз. Все знали, что сегодня их ждет серьезное дело, из которого возможно не все из них выйдут живыми. Они не собирались себя хоронить, но быть готовыми к смерти — это входило в повседневную жизнь воина и сейчас каждый из них настраивался на то, чтобы принять все, чтобы им не предложила судьба.
К деревне подобрались, когда солнце уже во всю вступило в свои права и позволило им расположиться в соответствии с планом. Ольт, Серьга и Погорелец подобрались к самой околице, откуда наблюдали, как неторопливо, с руганью и бранью собиралось войско управляющего. Десятники носились по деревушке и выгоняя из избушек, сараев и сеновалов помятых, еще толком не проснувшихся воинов. Те огрызались в ответ, дисциплина у этих вояк была не очень, и нехотя строились в какое-то подобие колонны. Видно все хмельное было выпито еще вчера и опохмелиться было нечем.