Леко повел глазами, оглядывая присутствующих горожан. Те мялись, пряча глаза, и видно было, что военные дела еще дальше от них, чем гражданские.
— Я думаю, что если никто не хочет внести какие-нибудь предложения, то они могут быть свободны.
Горожане тут же засуетились, всем своим видом показывая, как много у них недоделанных дел и, тая в глазах радость, поспешили откланяться. Леко проводил последнего и повернулся к дружиннику.
— Кто там пришел? Давай зови их сюда.
— Так я и хотел… — смешался дружинник. — Я мигом. — И выскочил за дверь.
Ольт, еще не отошедший от совета, недовольно посмотрел ему вслед.
— Мда, развели тут бюрократию. А сразу завести нельзя было? Может еще господином бароном величать себя заставишь?
— Я им так действовать не приказывал. — насупился Леко.
— Но и не запрещал! — поднял палец Ольт. — Вот так потихоньку, незаметно и зажираются. Ведь наверно приятно, когда перед тобой, когда-то простым воином, кланяются уважаемые люди? А уж крестьяне наверно должны молиться на тебя? Честно скажи, приятно? Развел тут советы, совещания.
— Приятно, а что? Не заслуживаю?
— Приятно, когда тебя уважают твои люди, друзья и товарищи. А сидеть и надувать щеки перед чужими людьми, да еще не по заслугам… Чужие люди — они и есть чужие.
— Так я только хотел, чтобы порядок был. — начал оправдываться Леко, чувствуя, что где-то как-то накосячил, — Карно учил…
— Карно другому учил, да и свою голову иметь надо. Ладно, потом поговорим, мужика ведут.
Зашел Драго, за ним обычный типичный крестьянин из лесной деревушки — борода, теплая меховая безрукавка и хитрый прищур глаз. Крестьянский колпак смят в широких заскорузлых ладонях. Зайдя в комнату, он остановился возле двери, и коротко поклонился.
— Ну здравствуй. — Леко был еще хмурый. — Ты не стой там, проходи, присаживайся и рассказывай, что ты там хотел.
Крестьянин, видя, что никто тут его строить не собирается, степенно прошел к лавке, уселся и зыркнул на сидящих перед ним людей.
— Я из деревни Броды, что на речке Лесной. Мое имя — Винто Кресало.
— Ну рассказывай, Винто Кресало.
— Так я и говорю. Сегодня с утра в нашу деревню войско заявилось. С ними наш управляющий Свано Чужой.
— Что за войско? Графское? А сам граф не прибыл?
— Его не видел. А управляющий был, очень злой управляющий. Нашего старосту плетями посек. Всех свиней забрал, кого сразу на стол, кого с собой решил забрать…
— А войско? Что за войско с управляющим было?
— Обыкновенное войско, с оружием. Только мнится мне, не из наших они, не из графской дружины. То ли какие-то бароны пришлые со своими дружинами, то ли вообще наемники.
Ольт слушал чересчур хитрого крестьянина, из которого Леко прямо-таки выдавливал информацию крохами, и размышлял. Как он понял, управляющий явился наказывать, причем объектом его кар скорее всего будет все графство, ведь ему надо вернуть все потерянное. А иначе зачем ему, помимо дружины Узелка, еще и наемная дружина? А это значит — конец городку и пострадают в первую очередь все эти хитрозадые мужики, которые совсем недавно просиживали здесь лавки, да и остальных, с которых и взять нечего, скорее всего продаст. Как потом сам управляющий будет оправдываться перед самим графом Ольта не волновало. Наверно спишет на какой-нибудь налет залетного барона.
Главное было ясно, в город его пускать нельзя. Что управляющий сделает с его жителями, после того, здесь натворили Ольт с товарищами, даже думать было неохота. Надо его остановить, но как? И с кем? С ним только пяток дружинников и Леко с Серьгой. Из местных навряд ли кто согласится оказать сопротивление. Ольт примерно представлял, о чем они думают. Дашь отпор, тогда уже точно смерть, а так поклониться хорошенько, от лишнего поклона шея не переломится, и может и пронесет мимо нелегкая. А как же иначе, неужто можно сопротивляться такой силе, по местным меркам очень даже не маленькой. Конечно придется заплатить и даже возможно — немало, но так всегда было. Была бы шкура цела, а мясо под ней нарастет. И не понимали они, что одной шкурой в этот раз они не отделаются. Управляющий никому не сказал, что он потерял во время ночного налета, но Ольт-то знал. И знал, что не те потери, которые можно вернуть простым сбором налогов.
Но народ-то не знал и рассуждал вполне, как он думал, здраво. Во всяком случае, за кем будет победа, никто из местных не сомневался. Карно с дружиной будет только через седьмицу, а управляющий уже в двух днях пути и вряд ли будет задерживаться. Пока Ольт размышлял, Леко успел домучить крестьянина, или тот его, во всяком случае оба выглядели, будто разгрузили телегу с камнями и отпустил его.
— Ну, что делать будем, полусотник? — очнулся Ольт от своих невеселых раздумий.
— А что тут делать? Пойдем и набьем им морду.
— Блин, Леко! Мы одни, чужих нет. Ты можешь отключить дурака?
— Да растерялся я просто. Ума не приложу, что тут можно придумать? Слишком нас мало.