— Обязательно, рыбалку я люблю. — Ольт и вправду в той жизни в молодости любил посидеть с удочкой, но на сколько он помнил, то под конец жизни — это мероприятие представлялось, как вереница крутых иномарок под охраной, накрытые столы, на котором уже наловленная рыба была самым скромным угощением, коробки с дорогими сортами коньяка, вина и водки и головная боль по утрам. Если кто и ловил рыбу, то ради экзотики и развлечения. — Да и что там уметь-то, наливай да пей. — Тихо и неуверенно пробормотал вдогонку.
— Ну-ну. — насмешливо улыбнулась Гэла. — Посмотрим.
— Посмотрим. Завтра и посмотрим. А сейчас все вместе отправляемся к одному хорошему человеку, помоемся в мойне, поедим по-человечески.
— Зачем нам куда-то ехать? Мы и в своем доме можем поесть. — оказала сопротивление Гэла, сделав ударение на слове «своем».
Ну надо же, гордость бедняка. Вот уж этого от нищей, умирающей от голода, женщины Ольт ожидал в последнюю очередь.
— А лекаря для Кридо вызывать ты тоже будешь сюда? А лечить его как в этих условиях? — Ольт обвел рукой окружающую обстановку.
— Ну если только для Кридо… — потерянно пробормотала Гэла, как будто в первый раз оглядывая нищую убогую комнату.
— Так, быстро, быстро. Леко помоги Гэле собрать Кридо и тащи его на телегу. Гэла, ты лучше разберись с ребенком. Бейна, Квельт, соберите ваши вещи. Да бросьте это тряпье… О боже, Бейна, ну зачем тебе эта деревяшка?
— Это моя Кэтирил.
— Твоя Кэтирил? А, понятно, кукла. Ну ладно, ладно не вздумай плакать, — удивительно, девочка совсем недавно без слезинки готовилась к смерти, а тут готова пустить слезу из-за какой-то деревяшки. Или этот деревянный чурбачок для нее является символом той счастливой безоблачной жизни, к которой стремится эта детская душа? Никогда не считал себя знатоком женской души, особенно такой маленькой. — Бери с собой свою Кэтирил, надеюсь лошадь выдержит такую тяжесть. Так, все. Выходим.
До Бенкаса доехали без особых проблем. Все семья купца, предупрежденная Серьгой, уже ждала прямо во дворе. Тут же носились слуги, таская воду и дрова. Все немного растерялись, не зная, что делать. И тут вдруг вперед выступила жена Бенкаса — Лейстрил. Ольт знал только ее имя и этого ему было достаточно. Она неслышной тенью мелькала по дому, мелькая на периферии сознания, обеспечивая домашний уют, сытный обед и чистую постель. Когда дома все хорошо, то не замечаешь того, кто все это делает.
— У тебя хорошая жена. — заметил Ольт, когда в какой-то миг они оказались одни.
— Она — моя хозяйка. — с гордостью и со значением произнес Бенкас. Ольт не понял, что такое он вкладывал в эти слова, но судя по выражению на его лице, что-то очень для него важное.
— У тебя — хорошая хозяйка. — Подтверждающе кивнул головой Ольт.
Под руководством Лейстрил все приняло упорядоченное движение, каждый знал, что и как делать и куда бежать. Не прошло и часа, как неожиданные гости были вымыты, переодеты в чистую одежду и усажены за накрытый стол. Кридо после мойки был уложен в постель и сейчас его осматривал вызванный лекарь. Отмытые и в не новой, но чистой одежде, недавние горемыки с недоверием глядели друг на друга. Ольт и сам был в некотором замешательстве от того, как внешние условия меняют человека. Особенно его удивила Гэла, которая оказалась совсем молоденькой девушкой лет шестнадцати, не старше. Грязь, бесформенные лохмотья, уродливый, надвинутый на глаза, платок оказывается скрывали под собой симпатичное личико и гибкую, со всеми сопутствующими женщине атрибутами, фигурку. Она стеснялась своего нового обличья и стыдливо опускала глаза, другие дети тоже чувствовали себя не в своей тарелке, но тут помогла Лейстрил. Ее неподдельная доброта и участие сделали свое дело. Она жалостливо вздыхала, подкладывала сладкие кусочки, гладила то одного, то другого по чистым отмытым волосам. Постепенно это оказало свое воздействие, и дети потихоньку раскрепостились. Самой бойкой и непосредственной оказалась Бейна, которая уже через полчаса называла Лейстрил тетей Лейей. Та ничего не имела против и наоборот расцветала в широкой улыбке, когда детский голосок звонко произносил «тетя Лейя, а можно мне вон ту печеньку?» Ольт раньше как-то не задумывался о том, что в семье купца почему-то только один сын. Обычно семьи тут были горазды многочисленнее. Но сейчас, глядя на то, как расплылась в своей доброте обычно строгая и молчаливая Лейстрил, понял, что не все здесь так просто. Впрочем, он быстро выкинул это из головы. Зачем ему нужны чужие тайны, своих некуда девать.
Глава 8
Спали они допоздна, все вчера намаялись. Разбудил их яростный стук в ворота и невнятные крики, из которых мало что можно было понять, но панику они наводили здорово. Ворвался один из работников Бенкаса, помогавший Строкису в лавке. Вид у него был еще тот. Видно было, что его били долго и изобретательно, нас разбит и кровь залила всю рубаху спереди, правый глаз уже наливался красным и обещал в скором времени превратиться в полноценный кровоподтек на пол лица. Видно во время избиения с него содрали верхнюю одежду и сейчас он, сам того не замечая, нервно мял в руках грязную куртку. Лейстрил замерла, прижав ладонь ко рту и только широко раскрытые глаза выдавали тот вопрос, который висел у нее на языке. Бенкас тоже растерялся, не зная, как задать тот самый вопрос, ответ на который страшился услышать. Хорошо еще слуга сам снял все вопросы, хрипло вымолвив:
— Строкиса взяли, в крепость поволокли.
— Что значит — взяли? Его в чем-то обвиняют? И кто взял? — быстрые и точные, как удар кинжалом, вопросы Ольта прекратили нарастающую панику.
— Бухенбильт Железный сам лично был, со стражниками. Арестовали молодого хозяина. Сказал, что вечером допрос проведут, мол ему известно, что у него связи с повстанцами. За палачом послали в деревню Лесовички.
— Лесовички?
— Лесовички, личное владение управляющего. Там у него и палач живет — Крайно, Крайенвильт Хромой.
— Хромой? Что, и в правду палач? С чего вы так решили?
— Да возил в пару раз Свано Чужак в Лесовички разбойничков, что словил в окрестных лесах. Ну местные и говорили, что водили их в ту избу, где проживал этот самый Хромой. Их потом оттуда выволакивали уже мертвыми. Вот люди и сказали.
— Понятно. И что, и в правду хромает?
— Ну да. Он тут появился вместе с управляющим, лет десять назад. Граф Стеодр тогда только в графстве сел и искал как раз управляющего. А у этого как раз и рекомендации были от самого герцога Вайхенодра Красного.
— Надо же, от самого Вахенодера Красного…
— Вайхенодр. — поправил уже немного отошедший Бенкас. — Герцог Вайхенодр Красный, правитель центральной провинции, где находится столица и заседает совет старейшин Северного Союза.
— Ну надо же. Высоко наш управляющий летает, только что-то мне не верится. Но сам факт интересен.
Ольт задавал малозначащие вопросы и получал такие же ответы, чтобы чем-то занять мозги людей, пока они не впали в панику, а сам прокручивал в мозгу варианты выхода из сложившейся ситуации. По всему выходило, что придется идти на конфликт. Впрочем, то, что конфликта не избежать, было понятно ему и Карно еще в самом начале, но до этого нужно было подготовить почву и разведать обстановку. К тому времени должна была подойти карновская дружина. Дождаться управляющего с его уже понятным сюрпризом-наемниками, ночью тихонько всех захватить… Ах, мечты, мечты…План у них был разработан «от» и «до» и вот теперь все летело к Единому. Этот тупой железнозадый из-за своей жадности поломал такой превосходный план и что теперь делать? Убрать его, но как? В казармах полно воинов и пусть они не очень-то его и любят, но при явном нападении конечно заступятся. Это их работа. Ловить этого придурка по улицам? Опять-таки — не факт, что при нем не будет охраны, да и как узнаешь, куда его дурная голова вздумает идти. Не будешь же на каждом перекрестке держать по человеку, да и нет их, людей-то. И времени нет, чтобы все досконально продумать. Надо его как-нибудь куда-нибудь выманить, и чтобы при этом при нем был минимум охраны. Ясно одно, Строкиса в его руках оставлять нельзя. У такого придурка хватит ума и садизма сломать парня, а Ольту с Карно нужен Бенкас, навряд ли он позабудет о том, кто спас его единственного сына.