И если за прошлые проступки его семья расплачивалась сквойлами или работой своих мастеров-оружейников, то на сей раз Эрон Дирен велел сыну искупить вину самостоятельно. Драм долгое время пробыл в услужении у семьи погибшей девушки, когда же ему было дозволено вернуться домой, воспоминания об случившемся ещё долго преследовали его. И жгли они куда сильнее, чем уязвлённое самолюбие от такого наказания. Теперь же, после стольких лет, призрак прошлого вновь настиг Драма, причём не где-то, а в центре зала Совета, где он не раз бывал в качестве зрителя, но ни разу в качестве обвиняемого.
Время шло. Последними в зале появились главные участники процесса. Советники один за другим занимали свои места. Оринес Верессар прибыл последним и уселся на противоположном от Драма конце стола. Даже находясь ровно напротив него, Верессар умудрялся смотреть сверху вниз, а тень торжествующей улыбки на его лице говорила о том, что он ничуть не сомневается в исходе суда.
Этельрина Мевириан, глава Совета теней, которую недоброжелатели за глаза прозвали «Паучихой», сидела посередине между остальными шестью советниками. Из-за причудливой причёски, которую поддерживали торчащие из волос спицы, напоминающие раскинувшего лапы паука, она казалась выше них. Облачённая в тёмный шёлк, расшитый крохотными сверкающими камнями, что напоминали капли росы, застрявшие в паутине, она глядела строго и внимательно, решая, можно ли начинать. Наконец, она кивнула сидящей по правую руку от неё девушке, и та, развернув свиток, принялась читать.
— Достопочтенный Совет теней рассматривает вину благородного Драма из дома Дирен, которого благородный Оринес, глава дома Верессар, обвиняет в убийстве его сына, благородного Лассира из дома Верессар, вопреки дуэльному закону, а также попытке тайного убийства самого благородного Оринеса, главы дома Верессар. Учитывая тяжесть обвинений, в случае если вина будет доказана, Совет назначает наказание в виде смертной казни благородного Драма из дома Дирен, способ которой будет выбран… — девушка запнулась, прищурилась и повернулась к госпоже Мевириан.
— На усмотрение обвинителя. — спокойно продолжила глава Совета.
— Простите, госпожа. — щёки девушки покрыл румянец. — я ещё не так хорошо…
— Всё хорошо, благодарю тебя, Лиренара. — тихо сказала Этельрина Мевириан, после чего уже громче обратилась к Верессару. — Оринес, верно ли изложено обвинение?
— Верно, госпожа Мевириан. — ответил тот, взглянув на Драма с плохо скрываемым торжеством.
— Если нет возражений, можно перейти к прениям сторон. Совет предоставляет слово обвинителю.
Оринес Верессар вздохнул и начал свою речь.
— Достопочтенный Совет теней, я прошу вас обратить внимание на то, что, надеюсь, лишь укрепит вашу уверенность в виновности Драма из дома Дирен. Этот молодой этельдиар за свою недолгую жизнь успел причинить боль многим семьям… — Верессар принялся перечислять всех тех, кого Драм убил на дуэлях, начав с имён, которые тот уже почти забыл, и закончив своим сыном, Лассиром Верессаром. — А кроме того, на его совести гибель Амары Этель-Арун…
— Оринес. — прервал его один из советников. С виду он был ровесником госпожи Мевириан, но морщины на его лице были гораздо глубже. — Прямая вина Драма в гибели моей внучки доказана не была, а своё наказание за то, что не сумел её спасти, он уже понёс. Поэтому прошу тебя впредь не касаться того случая. — его голос звучал невозмутимо, но всё же в нём слышалась горечь. Верессар учтиво извинился, но Драм понимал, зачем он это упомянул.
— Желая помочь Совету свершить правосудие, я пленил Драма Дирена, но прежде, чем я успел передать его вам, он совершил дерзкий побег. Во время этого он убил искусного и верного мне erweth’adessir…
Драм горько усмехнулся про себя. То безмолвное несчастное создание, прикованное к стене подземелья, было для Верессара не менее дорого, чем Герелет, но упомянуть о нём Оринес не посмеет. Это можно использовать против него.
— …к тому же он вмешался на священную трапезу Дня поминовения, чем, несомненно, оскорбил духов наших предков.
— Достаточно, Оринес. — произнесла госпожа Мевириан, подняв руку. — Духи куда более терпеливы, чем тебе кажется. К тому же, раз безоружный пленник сумел справиться с erweth’adessir, то, полагаю, не таким уж он был искусным. — сказав это, глава Совета едва заметно улыбнулась, а Верессар ответил учтивой улыбкой. Когда же он взглянул на Драма, тот заметил в его глазах ядовитую злобу.
— Теперь слово предоставляется обвиняемому. — с прежним холодным спокойствием проговорила госпожа, и добавила. — говори, Драм.
В прежние времена Этельрина Мевириан была частой гостьей в доме Дирен. Как-то она обмолвилась, что помнит отца Драма совсем ребёнком, а её руки были первым, чего коснулась кожа его матери после рождения. «Нынешний дом Дирен вырос у меня на глазах», говорила она порой. С тех же пор, как госпожа Мевириан из простой советницы стала главой Совета теней, её визиты стали куда реже, а после и вовсе прекратились.
Теперь, хоть эта женщина с необычно заметными для этельдиар морщинами и чуть опущенными от возраста уголками губ глядела на Драма строгим беспристрастным взглядом, он понимал, что она не желает ему зла, а лишь хочет справедливого исхода суда.
— Достопочтенный Совет, — начал Драм. Он старался не смотреть на Верессара, но по коже всё равно побежали мурашки. — полагаю, единственное, что ждут от меня в этих стенах — откровенности. Я готов быть откровенным. Лассир Верессар некогда был моим другом, но позже наши пути разошлись из-за того самого случая, о котором советник Этель-Арун просил более не упоминать. Тогда он, по научению ли своего отца Оринеса Верессара или по своей воле, начал спровоцировать меня на дуэль. Он выкрикивал оскорбления, которых я никогда не слышал от него, распускал грязные слухи обо мне и моей семье, многие из которых, боюсь, могли достичь и ваших ушей. В конце концов, ему удалось задуманное, и наша дуэль состоялась…
— Всем известна эта история! — вдруг перебил Верессар, но тут же замолчал под обращённым на него суровым взглядом госпожи Мевириан.
— Тебя, Оринес, никто перебивать не смел. — заметила она.
— …в той схватке я одержал верх, — продолжил Драм. — но Лассир, даже лёжа на земле, до последнего продолжал сыпать оскорблениями и проклятиями, чему были свидетелями многие собравшиеся вокруг. Тогда я отнял его жизнь, не заметив, что в последний момент он отбросил свой клинок. Тут же кто-то из толпы закричал, что я убил безоружного, и побежал разносить эту весть по городу. Дальнейшая история известна вам, как никому другому. Заявляю, что стал жертвой коварства Лассира Верессара, который решил отомстить мне даже ценой своей жизни. В подтверждение своих слов хочу сказать, что даже пробравшись в покои Оринеса Верессара, я не осмелился нарушить закон и оборвать его жизнь, пока он спал.
Судя по лицам советников, Драм достиг своей цели: посеять сомнения в правильности той картины, которую Верессар, без сомнения, столько времени выстраивал для них. Теперь можно попытаться перейти в наступление. У Драма было много времени, чтобы обдумать и речь, и возможный ход суда. Теперь же он был во всеоружии.
— С вашего позволения, достопочтенный Совет, я бы хотел добавить кое-что к моим словам, что, несомненно, будет вам интересно. Побывав в плену в поместье дома Верессар, я узнал, что в нём хранится огромное количество пыли, а некоторые из приближённых Оринеса Верессара, а возможно и он сам, свободно её употребляют.
Советники нахмурили брови и не сводили с Драма глаз. Они уже на крючке, осталось лишь осторожно вытянуть…
— К тому же путь в Улунтар, минуя врата, мне указали гоблины, действовавшие в союзе с Оринесом Верессаром. Они надеялись получить от него клинки дома Дирен. Это перекликается с тем самым делом Телласа Феларуна, чьего сына Оринес Верессар использовал для контрабанды оружия презренному народу. С их помощью он собирался захватить власть в городе и торговать пылью с поверхностью и другими городами этельдиар…
В этот самый момент Драм перевёл взгляд на своего оппонента, ожидая увидеть оскаленное от злости лицо. Но нет. Вопреки ожиданиям Верессар… смеялся. Тихо, беззвучно, но совершенно искренне. Немного успокоившись, он встретился взглядом с Драмом и засмеялся вновь.
— Простите мне мою несдержанность, достопочтенный Совет, но я впервые вижу такую наглость от того, кто находится на волосок от смерти.
— Позволю напомнить, что это нам решать, Оринес. — строго сказала госпожа Мевириан.