— Его светлость велел глядеть в оба и не пущать всякий сброд, не создавать уважаемому кастеляну Тибальду проблем. — подтвердил второй, молодой.
Услышав знакомое имя, Игнат приободрился.
— Ну так позовите вашего уважаемого кастеляна, уж он-то меня узнает!
— Не велено по пустякам беспокоить. У него и без оборванцев дел хватает. Как почил старый лорд Эйевос, упокой боги его душу, тут всё вверх дном. Ещё и в столице, говорят, неспокойно…
— Был я там! Когда лорд Эйевос погиб! — воскликнул Игнат. — Он приказал посадить его в седло и поехал прямо к армии мёртвых.
— Тоже мне, удивил. Эту историю нынче каждая собака знает. Вон одних песен про это уж пяток точно сочинили.
Маг схватился за голову и сел на камни неподалёку от ворот, пытаясь придумать, как уговорить этих твердолобых впустить его. Небо медленно, но верно заволакивало тучами. О лоб Игната разбилась дождевая капля. «Проклятье! — подумал маг, — ещё не хватало мокнуть тут, как собаке, пока эти болваны стоят под навесом.» Он было подумал уже отправиться в Эрбер и переждать дождь в какой-нибудь таверне, как вдруг заметил, как к воротам быстрым шагом приближается знакомый силуэт. Чёрные курчавые волосы, чуть растерянный взгляд, а в руках корзинка, крытая тканью.
— Тиберий! — окликнул его маг, когда тот прошёл совсем рядом.
— А? Кто? — аэтиец не сразу понял, кто перед ним, но, когда вгляделся, его круглое лицо вытянулось от удивления. — Храни нас Аминея, Игнат! Это в самом деле ты?!
— Ладно тебе! Будто приведение увидел. Или ещё не всех мертвецов перебили?
— Всех, кажется… Здесь многие думают, что ты вместе с Маркусом…
— Мне повезло больше. — печально вздохнул Игнат. — Ну? Будем стоять здесь, пока не промокнем до нитки или скажешь этим, чтоб впустили? Ты вроде сам в замок собирался.
— Что? Ах, да…
Когда Тиберий объяснил страже, кого они отказывались пропустить, то тот, что был постарше, отвесил второму подзатыльник, проворчав, мол, запутал его совсем, после чего принёс Игнату извинения и открыл ворота.
Старлинг Холл ничуть не изменился с того дня, когда Игнат был здесь в последний раз. Прошедшие мимо рыцари, чьи плечи покрывала накидка со звёздами, обменялись еле слышными шепотками. «Это что? Он? Не может быть!» — донеслось до слуха Игната.
— Значит, меня здесь уже мёртвым посчитали?
— Ну, не все, конечно, но многие. Сам посуди. Огненное зарево над Пепельным зубом видел даже я, когда у обозов прятался с маркитантами. А когда после этого мертвецы все, как один, повалились на землю, стало ясно, что с архимагом покончено. Но в замке нашли только Маркуса и то, что осталось от Вингевельда. А потом и его тело пропало… Таринор сказал, будто ты куда-то улетел в огненном вихре, но ему поверили не все.
— Таринор? Он жив? — с надеждой спросил Игнат. — А остальные? Драм? Тогмур? Иггмур?
— Этельдиар жив, но вот один из северян погиб. Тот, что великан, да упокоят боги его душу… Его брат с Таринором покинули замок сразу после похорон.
— Маркуса… тоже здесь похоронили? — с грустью спросил маг. В ответ аэтиец печально кивнул и опустил взгляд. — Отведи меня.
Бывший декан огня нашёл последнее пристанище неподалёку от склепа Высокого дома. Чтобы попасть туда, пришлось спросить дозволения у самого Мейвоса Таммарена, нынешнего лорда. Он немало удивился, увидев Игната живым и здоровым, и без промедления повелел, чтобы один из рыцарей Старлингов проводил Игната к месту упокоения его учителя. Тиберий идти с ним отказался, сославшись на срочное дело. Он теперь стал помощником местного книжника и как раз возвращался из города с травами от головной боли, когда его увидел Игнат.
— К тому же, я был на самой церемонии. — сказал аэтиец. — Всегда тяжело переносил похороны, но хоронить друга — тяжело вдвойне. Прекрасным человеком был твой учитель.
Сказав это, Тиберий похлопал мага по плечу и ушёл прочь. Игнат же направился за рыцарем. Склеп Высокого дома, находился глубоко в толще скалы, на которой располагался сам замок. Это было тёмное место, освещаемое факелами, но вовсе не душное, как можно было ожидать. Мастера былых времён позаботились, чтобы даже мёртвые лорды не отказывали себе в глотке свежего воздуха, и по всему коридору, что вёл в склеп, гулял поток свежего горного ветра.
Двери в склеп были открыты, а внутри было на удивление светло, хотя маг не увидел ни единого факела на колоннах, поддерживавших высокие светло-серые своды. Поток солнечного света выходил откуда-то сверху и падал аккурат на стоящий в центре зала постамент, на плите которого покоилось тело, прикрытое тончайшей тканью. Перед ним, преклонив колено, едва слышно молился человек в священничьих одеждах. Кроме него в зале не было ни души.
Рыцарь велел ждать у входа и подошёл к священнику, а Игнат остался разглядывать внутреннее убранство. Маг, как и вся страна, был наслышан о богатстве дома Таммаренов, но в склепе не было ни следа роскоши или вычурности. Удивительно. Игнат чувствовал здесь удивительное умиротворение и… пустоту. В помещении было не холодно, но и не жарко, а невидимый проём в потолке давал ровно столько света, сколько нужно. Казалось, будто всё здесь сделано из того же камня, что и светлые башни Высокого дома, всё дышало спокойствием и достоинством. Ни величественных статуй, ни цветастых витражей, только светло-серые колонны и многочисленные ниши в стенах, внутри которых покоились массивные каменные ящики. Под каждым из них была гладкая серебряная табличка — единственное, что выбивалось из каменного спокойствия этого места. «Саркофаги. Так это называется», — вспомнилось Игнату. — «Тяжеленные, должно быть. Наверное, Маркус где-то в одном из них… Или даже в самом центре зала! На этой плите!»
— Подойди сюда, юноша. — донеслось до слуха мага. Хоть голос и был по-отечески мягок, но всё же Игнату показалось, что он слишком резко нарушил царившую в склепе тишину. Рыцарь удалился, и они со священником остались одни у каменной плиты. Тот уже успел подняться с колен и представился отцом Маллерном, епископом Высокого дома и всего горного края.
— Не слишком ли вы молоды для епископа? — с сомнением в голосе проговорил Игнат. Он ожидал увидеть убелённого сединами старца под стать местным лордам, поэтому, когда маг увидел кого-то, кто был на вид младше даже Маркуса, этот вопрос вырвался у него сам собой.
— По дороге жизни нас ведут боги. Только им ведомо, когда и кем мы станем. Так и тебе в столь юном возрасте удалось одолеть могучего врага.
— Если бы не мой учитель, я бы не справился.
— Возможно, и так. — согласился священник. В уголках его глаз Игнат увидел почти такие же мелкие морщинки, что и у Маркуса. Особенно отчётливыми они становились, когда декан огня улыбался.