Остаток времени совет посвятил не столь важным делам. Вспомнили, что лесничий сообщал, будто бы в заповеднике гуляет болезнь: он стал находить больше мёртвых животных, чем прежде. Говорили о восстании Русвортов и их морском разбое: они нападали на корабли Золотого берега, но те, что несли на парусе символ Академии, пока не трогали. Лето заканчивалось и стоило пополнить запасы еды, вина и дров, пока Академия не оказалась втянута ещё и в этот конфликт. Под конец Вилеон сказал, что студенты стали жаловаться на кошмары и плохой сон, но с этой напастью они уж как-нибудь справятся и сами.
Напоследок декан воды попросила дозволения самолично ввести нового архимага в курс дела. Остальные без лишних слов согласились: мало кому хотелось тратить на это время. К тому же, они понимали личный мотив такой просьбы.
О дружбе Алессии и Маркуса знала вся Академия, но только её близкие знакомые не поддерживали слухи, будто бы эта дружба была чем-то большим. И всё же она понимала, что, разговаривая с ней, декан огня краснеет не из-за дурного самочувствия или «расшалившейся погоды», как он порой говорил. Теперь его больше нет, и Алессия больше никогда не встретит его, спешащего куда-то по коридору, и не услышит застенчивого, но всегда искреннего и доброжелательного приветствия. Маркус был единственным человеком во всей Академии, которого ей всегда было приятно увидеть.
Следующим утром, направляясь в восточное крыло, она вновь вспомнила о том, как иногда приносила рассеянному декану огня вещи, которые он забывал на лекциях. Однажды он умудрился оставить в аудитории даже журнал посещаемости, и к тому моменту, как Алессия разогнала стайку особенно хитрых студентов, они уже успели внести туда свои коррективы. Посещаемость на факультете огня за прошедшие две недели оказалась идеальной, а Маркус даже не пытался искать виноватых. «Они всё равно будут друг друга покрывать» — с улыбкой говорил декан.
Подойдя к такой знакомой двери, Алессия утёрла глаза. Медная табличка на ней, как и многие годы до этого, гласила «Маркус Аронтил, декан факультета огня», будто бы сейчас дверь откроется и она увидит всё того же растрёпанного русоволосого человека с добрым и немного растерянным взглядом. Но нет, этого уже никогда не произойдёт.
Алессия хотела было постучать, но вовремя заметила, что Рейквин даже не потрудился запереть дверь. До этого самого момента она даже не представляла, как может выглядеть новый архимаг. Она нечасто видела эльфов, а те, что встречались ей в порту, мало походили на тех созданий, которых описывают книги.
Но этот эльф вполне подходил под книжный образ. Когда декан воды открыла дверь, он сидел в кресле, но, увидев её, тут же встал. Высокий, стройный, черноволосый, облачённый в бархатный камзол цвета ясного неба, расшитый серебряной нитью. — похоже, Фоссу придётся постесниться в фантазиях студенток.
— Добрый день. — эльф учтиво склонил голову. — Вы, должно быть, Алессия Винтерсонг?
— Декан воды, верно. А вы, судя по всему, господин Рейквин, наш новый архимаг.
— Вы проницательны, госпожа Винтерсонг. — Рейквин улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Стоило отдать эльфу должное, он явно умел произвести первое впечатление. — Увы, хоть и письмо его величества гласит, что я вступаю в должность с момента появления в стенах Академии, ощутить себя архимагом в полной мере мне пока не удалось. Разве не должно быть какой-нибудь церемонии?
— Если пожелаете. Думаю, все и без того быстро узнают о вас.
— А мои новые покои? — вдруг спросил эльф и, увидев непонимание на лице декана воды, добавил. — Я немало удивился, когда вместо покоев архимага меня привели сюда. Ожидал, что подобные вопросы Академия решает более оперативно. Надеюсь, сегодня уже всё будет готово?
— Да, ими уже занимаются. — небрежно ответила Алессия, хотя понятия не имела, так ли это на самом деле.
— Замечательно. Признаться, когда мне сказали, что я проведу ночь в бывших покоях Маркуса Аронтила, я сначала не поверил своим ушам. Так уж вышло, что мы с ним слегка повздорили в Энгатаре.
— А мне казалось, он мухи не обидит.
— Вы же знаете этих огненных магов. Вспыльчивые, порывистые, несдержанные на язык. Когда же я пришёл сюда, то ничуть не удивился. — эльф брезгливо оглядел бывшие покои декана огня и отвернулся к окну, — Комната господина Аронтила оказалась именно такой, как я и ожидал: тесная от хлама берлога, неопрятная, как и её бывший хозяин…
Первое впечатление о Рейквине рассыпалось, как разбитое зеркало. Алессия не поверила своим ушам. Конечно, комнату Маркуса нельзя было назвать идеальной, к тому же, он несколько месяцев как покинул Академию. Да, разумеется, пол и зеркало теперь покрывал тонкий слой пыли, а книги, не влезшие в шкаф, по-прежнему внушительной стопкой стояли в углу, несмотря на многочисленные попытки Алессии заставить декана огня найти им более подходящее место… Но этот эльф просто не имеет морального права так говорить о месте, где жил Маркус. Кулаки декана воды сжались.
— … и я должен радоваться, что мне хотя бы постелили чистую постель. — вздохнул Рейквин и развернулся обратно. Его лицо приобрело немного растерянное выражение. — Что-то случилось, госпожа Винтерсонг?
— Этот человек, — процедила она, смотря эльфу прямо в глаза. — не пожалел жизни, чтобы мы с вами не пополнили армию мёртвых. Чтобы вы могли приехать сюда и усесться в кресло архимага, разглагольствуя о том, какой у нас здесь творится бардак. Маркус Аронтил был моим другом, очень близким другом. И я буду признательна, господин Рейквин, если вы никогда, слышите, никогда не будете говорить о нём дурное. Хотя бы из уважения к тому, что он сделал для всех нас.
Эльф смущённо отвёл взгляд. Алессии даже на мгновение показалось, что она перегнула палку, но она тут же отмела эти мысли прочь. «Никто не посмеет попрать память Маркуса Аронтила, пока бьётся моё сердце, — подумала она про себя, — И уж тем более этот напыщенный эльф!»
Рейквин вздохнул и нарушил молчание.
— Я не знал, что он был вам дорог. Меньше всего мне бы хотелось начинать новую жизнь здесь с подобного недоразумения.
— Вы хотите сказать, что просите у меня прощения и вам очень жаль?
Эльф кивнул.
— В таком случае у нас есть шанс сработаться. — улыбнулась Алессия. — Академия, господин Рейквин, для многих больше, чем работа. Это семья. Некоторых юных магов сюда привозят родители, как было со мной, но большинство попадают сюда благодаря вербовщикам. Беспризорники, сироты, подкидыши. Мы даём им будущее, которого у них просто не могло бы быть, не попади они сюда. Мир не привечает волшебников, нас боятся. И это неудивительно, ведь лорды видят в нас не больше, чем оружие в своих бесконечных дрязгах. Так считает и король, не так ли?
Рейквин опустил взгляд и задумался.
— Пожалуй, вы правы. — ответил он, — его величество решил, будто я не подхожу для его целей, и заменил на того мальчишку, мага огня.
— Игната? Он ведь был лишён магии. У нас это обязательная процедура при отчислении.
— О, уверяю вас, госпожа Алессия, сила была при нём, буквально изливалась из него. Я даже не уверен, способен ли мальчишка контролировать её в полной мере. Однажды он буквально взорвался, едва не испепелив всех вокруг, а после потерял сознание. — эльф заговорил тише. — Между нами, я не думаю, что человек должен обладать такой силой.
— Кто-то говорил так и о Вингевельде. — пожала плечами Алессия. — Такие разговоры ходят обо всех сильных волшебниках. Люди боятся силы, от которой не способны защититься и которую не могут контролировать.