Когда всё было сделано, и сир Фолтрейн увёл Эббена Гальна с мешком на голове, король и матриарх остались в приёмной одни. Глаза Агны горели. Она ни на мгновение не отвела взгляд, когда гвардеец приводил королевский приказ в исполнение, и теперь её грудь вздымалась от тяжелого дыхания.
— Скажите, Ваше Святейшество, до казни вы в самом деле знали о том, что Марта носит под сердцем дитя?
Агна на это лишь улыбнулась и ответила.
— Пусть боги будут мне судьями.
Глава 7
Он очнулся от нестерпимого жжения. Лёгкие словно горели изнутри, голова гудела, как с жуткого помелья, а нутро было готово вывернуться наизнанку. Жадно глотая воздух, ощутил запах сырой земли, смешанный с едкой горечью горелого дерева. Попытался встать, но земля ушла из-под ног, а глаза отказывались показывать что-то, кроме размытых пятен. Одно из этих пятен, долговязое и буро-зелёное, приблизилось, издавая утробное гудение. Мир снова потерял очертания…
Чудовищный голос, обжигающий, будто пламя, причиняющий боль каждым словом, настойчиво шипел о страшных вещах. Что мир сгорит в огне и что именно он, Игнат, должен положить этому начало. Это шипение, громче самого истошного крика, вгоняло в ужас и сводило с ума. Бесформенное создание из чистого пламени становилось всё больше. Оно росло всё быстрее, пока не взорвалось оглушительным воплем, полным огня и ярости, который тут же сменился полной тишиной и безмятежным спокойствием.
Игнат снова пришёл в себя, но на сей раз он чувствовал себя куда лучше. Лежал он на чём-то мягком, судя по ощущениям, на сухой траве. Голова ещё кружилась, а наготу прикрывало лишь зеленовато-серое шерстяное покрывало. Юноша осторожно сел и осмотрелся. Домишко с невысоким потолком, деревянные стены, затянутые плющом, который свисал даже с потолка, окна без стёкол и выход на улицу без малейшего намёка на дверь. «Наверное, заброшенный,» — подумалось ему, но взгляд тут же зацепился за стол неподалёку и стоявший на нём кувшин. Игнат сделал из покрывала набедренную повязку, встал и, пошатываясь, добрался до стола. В кувшине на вид и запах оказалось молоко.
Вдруг за спиной раздался шорох. Юноша резко обернулся, едва не потеряв равновесия, но это оказалась всего лишь коза. Она подобрала пучок травы с пола и принялась жевать, глядя на Игната своим бестолковым взглядом.
— Тьфу ты! — выдохнул он и добавил. — Ну, если есть коза, то должны быть и хозяева.
Игнат покинул дом, придерживая покрывало, и увидел, что стоит посреди двора, напоминающего крестьянский. Вот только крестьяне не селятся посреди непроглядного леса. Вокруг домишки, в котором очнулся Юноша, стоял загон, надо полагать, для коз, пара грядок с незнакомыми ему травами. Но вот за хлипкой оградкой из сплетённых прутьев, которую можно было бы преодолеть, просто перешагнув, высилась непроглядная стена деревьев.
Одно из деревьев внезапно зашевелилось сильнее, чем положено дереву шевелиться от порыва ветра, и зашагало прямо к Игнату, медленно передвигая свои ноги-стволы. Юноша раскрыл рот от удивления. Он уже видал таких тварей в битве при Мейеране, то тогда маг стоял на холме в отдалении, а весь ужас творился там, внизу. Теперь же, видя древолюда так близко, он ярко представил, что надвигающийся древолюд может с ним сделать. Игнат тут же швырнул в существо пламя, вырвавшееся из руки. Дерево остановилось и загудело, словно растревоженный пчелиный улей.
— Вот там и стой! — Игнат угрожающе держал перед собой объятый пламенем кулак, словно отпугивая дикого зверя факелом. — А лучше иди прочь! В лес! Или где там тебе место?
Но дерево лишь стояло на месте и медленно покачивало ветвями. Юноша заметил среди бугристой коры пару тёмно-бурых, блестящих, словно бусины, глаз. Они неотрывно глядели на Игната, но тот не смог бы по ним ничего понять, даже если бы захотел. Для мага эти глаза ничем не отличались от глаз той козы. Вдруг ему показалось, что дерево подалось вперёд и он тут же выпустил ещё один поток пламени. На этот раз он угодил прямо туда, где блестели глаза. Маг был готов, что после такого древолюд точно нападёт, и уже держал двумя руками сгусток огня, выросший между ладоней, но дерево только загудело и отступило на пару шагов.
— Чёртов истукан! — Голос мага дрожал. Он понимал, что если выпустит всю огненную мощь, то наверняка спалит и дом, и оградку, и даже несчастную козу. Тогда хозяева точно рады не будут. — Пошёл прочь, и я тебя не трону!
— А разве он тебя трогал? — раздался укоризненный голос. Игнат повернул голову и увидел женщину. Она стояла, опёршись плечом на стену дома, в платье цвета мха, босая и с травяным венком на распущенных светло-русых волосах. Лёгкая улыбка, спокойный взгляд, морщинки в уголках глаз. Она явно была не молода, но и до старости было далеко.
— Вы хозяйка дома? — поспешно спросил маг, не опуская рук. — Спрячьтесь! Я прогоню это чудище!
— Не прогонишь. — невозмутимо ответила женщина. — Иначе сам будешь пасти моих козочек. Каратарху и так от тебя досталось, умерь пыл, огненный колдун.
Сказав это, женщина без страха подошла к древолюду и погладила его там, куда Игнат попал огнём, после чего сказала что-то на неизвестном магу языке. Нет, это наречие всё же было ему знакомо. Он вспомнил разговор Драма с послом акаллантирской армии, а потом и заметил острые уши, которые женщина даже не пыталась прятать.
— Вы эльфийка! Вы с ним заодно! — Выпалил Игнат. — Хотите отомстить мне за ту битву? Я так просто не сдамся!
— Если бы хотела, то давно бы сделала. Ещё когда Каратарх принёс тебя сюда. Разве среди людей до сих пор принято чинить зло хозяевам, когда они попадают в чужой дом? Опусти руки и иди под крышу. Я ещё не закончила с тобой.
Она произнесла это строго, но голос был настолько доброжелателен и преисполнен заботой, что Игнату неожиданно стало стыдно. Он опустил руки, послушно вошёл в дом и лёг на кучу сена, что служила ему кроватью. И только здесь его разум начал бунтовать. «С чего это я её слушаюсь? Она же лесной эльф, к тому же с древолюдами знается. Вдруг она решит принести меня в жертву своим лесным богам? Сделать бы отсюда ноги, да вот только куда? Где я вообще очутился? Надо бы как-то осторожно у неё выяснить, а там можно и сбежать. Глядишь, огненный маг в лесу не пропадёт…»
— Если бы я хотела принести тебя в жертву, — эльфийка вошла, ступая мягкими неслышными шагами. — то не стала бы ждать, пока ты встанешь с лежанки и выйдешь во двор.
Игнат удивлённо поглядел на неё.
— Вы что, мысли читаете?
— Вовсе нет. — засмеялась эльфийка. К тем морщинам на её лице, что маг видел прежде, добавились новые. — Но так подумал бы любой на твоём месте. Ты сражался с эльфами Илоренского леса за Эарисхен. Неудивительно, что ты решил, будто я хочу отомстить. Нет, мстительность — черта моих лесных братьев и дальних сородичей из Акаллантира. А свою я оставила в далёкой молодости.
— Значит, вы какая-то особенная?
— Можно сказать и так. — эльфийка подошла к кувшину с столу и принялась мелко шинковать пучки трав невесть откуда взявшимся ножом. — Моё имя Энневен. Те, кто получают от меня помощь, зовут матушкой Энневен. А моего друга, которого ты чуть не подпалил, зовут Каратарх, но ты можешь называть его Коряжник. Я знаю, что эльфийские имена непривычны вашему уху.
— Меня Игнат зовут. — юноша подумал, что представиться в ответ будет вежливо и усыпит её бдительность. — А где мы сейчас?
— В лесу, конечно же. — не поворачиваясь ответила эльфийка.