— Как? — хрипло проговорил Дейн. — Как вы нас нашли? Кто вас послал?
— Никто. — ответил Нокс, отпив из фляги. — И не обращайтесь ко мне на «вы», я не привык к этому. Я бежал из города так же, как и вы с принцессой. Заглянул в трактир близ перекрёстка, дать ногам отдых. Из тамошних разговоров я понял, что здесь было двое монахов, и несколько деревенщин отправились за ними. Инквизитор, хоть и бывший, не может бросить братьев по вере в беде, поэтому я пошёл по их следу. К счастью, я не опоздал.
— Не опоздал? — рыцарь исподлобья взглянул на инквизитора, а после на свою руку.
— Вы оба живы.
— Надолго ли? Одному удалось сбежать, он расскажет, кто мы и каким трактом мы идём.
— До короля это дойдёт нескоро.
— Но дойдёт. И тогда я даже не смогу держать в руках меч, чтобы защитить её. Я никого больше не смогу защитить. — в глазах Дейна застыли слёзы.
— Я смогу.
— Ты, инквизитор? — сквозь зубы проговорил бывший командующий гвардии. — Ты отлупил крестьян дубиной, а за нами пошлют рыцарей, возможно даже моих бывших соратников из гвардии. И безоружными они не будут! У них будут лучшие мечи и доспехи, и что тогда мы будем делать? Как ты защитишь нас? Пусть боги наградили тебя ростом и силой, инквизитор, но ты всего лишь человек!
Грегорион Нокс вздохнул, немного помолчал и поднялся на ноги. Дейн было решил, что инквизитор решил их покинуть после такой тирады, и уже начал подбирать слова для извинения, как вдруг великан распахнул накидку и бросил её рядом, а следом снял кольчугу с дырой на груди. Когда он стянул серый подкольчужник, Дейн потерял дар речи. Там, где у всех людей расположена грудина, у инквизитора было нечто, напоминающее нагрудник из плотно переплетённых меж собой древесных корней. Они словно выросли из самой середины груди и расползлись по торсу, плечам и рукам, плотно прилегая к коже. Вдруг в голову обескураженному Дейну пришла безумная мысль, что эти корни могут быть частью тела инквизитора. Кое-где даже было непонятно, где кончается кожа человека и начинается древесная кора.
— Теперь я сам не знаю, что я такое. — пробасил он.
— Что это? — почти шёпотом спросил рыцарь. Любопытство в нём смешалось с отвращением, а по телу пробежали мурашки. — Какая-то болезнь? Проклятье?
— Благословение. — ответил Нокс и, закутавшись в накидку, присел у костра. — Дар Великой матери, богини Иллании. Я был убит, но она вернула меня в мир живых и с тех пор помогает. Её шёпот помогает тайные лесные тропы, где не бродят хищники. Этот кролик — тоже её дар. Наверное, ведьмы и знахари тоже слышат её голос, поэтому не боятся отправляться в лес за целебными травами.
— Как это вообще возможно? — Дейну подумалось, что в последнее время происходит уж слишком много невероятных вещей. — Почему богиня вернула тебя к жизни? Почему тебя?
— Патриарх Медерик отправил меня в Академию проверить, что замышляет архимаг. По пути мне удалось предотвратить несправедливую казнь ведьмы…
— Королю говорили об архимаге, но он не верил, да и сам я не воспринимал эти вести всерьёз… Постой! Я вспомнил, откуда мне знакомо твоё имя! Грегорион Нокс! Это о тебе говорил тот рыцарь, что приходил в Чёрный замок. Ты убил Джорена Скайна!
— Мне пришлось. Он хотел сжечь невиновную.
— Стало быть, тебе не впервой спасать девушек, попавших в беду. — мрачно усмехнулся Дейн.
Инквизитор поджал губы и опустил взгляд, но продолжил говорить.
— Эта ведьма дала мне амулет из сплетённых веточек. «Куда бы ни занесла тебя судьба, там, где есть хотя бы один росток, хотя бы единственная травинка, Великая Мать не оставит тебя», так она сказала мне. Тогда я не придал её словам значения и продолжил путь. Когда же я добрался до архимага, он его окружали восставшие из могил мертвецы, он с лёгкостью убил меня. Лёд пронзил мою грудь, словно острый меч, а когда я испустил дух, он меня оставил. Не знаю, почему Вингевельд не присоединил меня к своей армии, но когда я вновь открыл глаза, рядом уже никого не было. Я лежал на холодных голых скалах островов Миррдаэн. Мох, что рос на камнях вокруг, высох и побурел, а на груди, там, где был этот амулет из веточек, где должна была зиять рана, появилось это. Тогда я вспомнил о Великой матери и впервые воздал ей молитву.
— Так значит, ты теперь вроде как растение? Как чародеи лесных эльфов после своих ритуалов? — неуверенно спросил Дейн. Теперь стало ясно, откуда этот землистый зеленоватый цвет лица инквизитора, и даже его борода стала напоминать рыцарю высохший и побуревший мох.
— Мне всё равно, кем я стал. — Нокс нахмурил кустистые брови и поднял взгляд на Дейна. — Я решил во что бы то ни стало вернуться в Энгатар и предупредить патриарха, но успел лишь на казнь, устроенную королём.
— В тот самый день, когда мы сбежали из замка. — пробормотал рыцарь.
— Патриарх Медерик пропал, а король погрузил церковь в безумие ереси. Но не за это я никогда не смогу простить Эдвальда Одеринга. — произнёс инквизитор с ненавистью, его лицо исказила злоба. Его голос, суровый и низкий, вдруг наполнился горечью. Грегорион Нокс дрожи сжал кулаки до дрожи и закрыл глаза. — Он предал огню ту единственную, что была мне дороже всего на свете. Я хотел уйти со службы и уехать с ней далеко-далеко, прожить спокойную счастливую жизнь. Но я не успел. Ты навсегда останешься в моём сердце, Марта. — сказав это он глубоко вздохнул, отвернулся и вытер глаза рукой.
— И куда же ты держишь путь теперь?
— На юг. Архимаг объявился там, и я должен его остановить.
— Думаешь, у тебя это выйдет?
— Не знаю, но хотя бы попытаюсь. Или примкну к тем, кто даст ему бой. К тому же, так я смогу проводить вас до Мейерана. Вы ведь держите путь туда, сир Кавигер?
— Верно. В замок моего отца. Но прошу, не называйте меня сиром. Теперь я просто Дейн. Дейн Кавигер, если мой отец не отречётся от меня после того, что я сделал.
— Тогда зачем же ты сделал это? Зачем сбежал из замка с принцессой?