— Тогда она слишком близко от тебя, чтобы вас не свидеться снова. Те, по кому тоскую я, ныне живут лишь в моих воспоминаниях. И они останутся там навсегда.
— Что же с ними случилось?
— Остались в далёкой стране жаркого солнца и тёплых песков. Стране, что омывается двумя морями.
— И они… — мальчик замялся. — Такие же? Ну, то есть…
— Да, темнокожи и черноволосы, как и все жители Аммара. Солнце моего края жестоко, оно сжигает кожу белых людей до волдырей.
— Какой страшный край!
— Но он по-своему чудесен. У здешних людей всего два имени. Одно — имя семьи, вторым нарекают родители. Они коротки и мало что значат. Имена аммарцев же длинны, первое из них даётся при рождении, второе — в день десятилетия. И каждые следующие десять лет к нему добавляют новое.
— Но ведь господин Вайс называл вас Джелой. — удивился Делвин. — Не очень-то длинное имя.
— Меня зовут Джелазабай Арангнгабари. Вайсу это показалось слишком длинным, и он решил называть меня Джелой. Он сказал, что почти так же зовут его дочь.
— В самом деле длинные имена… Но их же всего два.
Джела чуть погрустнела и взглянула в окно.
— Я покинула родной край, когда мне исполнилось четырнадцать, и успела получить лишь два имени.
— Почему же так получилось?
— Плохие люди. — ответила Джела с улыбкой после едва заметной паузы.
— Расскажи ещё о своей стране! — полным нетерпения голосом сказал мальчик.
— Тогда ложись поудобнее и слушай. Пусть мои слова принесут тебе сон.
Джела рассказала ему об огромных зверях, размером с целый дом, у которых вместо носа растёт змея. О величавых дворцах, чьи башни достигают неба, и чудесных садах, наполненных пением разноцветных птиц. О королеве Аммара, у которой сорок девять имён, потому что она получает новое имя каждый год в день своего рождения. О белоснежных песках и бескрайнем южном море, за которым лежат земли столь загадочные и таинственные, что о них ходят лишь легенды. Когда же глаза Делвина закрылись, а дыхание стало ровным, она поцеловала его в лоб и сказала:
— Пусть тебя всегда окружают хорошие люди.
Неожиданно мальчик заворочался и тихо спросил сквозь сон.
— А господин Вайс хороший человек? Он убил госпожу Морнераль… Я видел…
Женщина погладила светлые волосы Делвина и с улыбкой произнесла:
— Я не могу сказать, хороший он или плохой. И, наверное, никто не сможет. Он — это просто он. Но в чём я уверена точно, так это в том, что с ним тебе бояться нечего. Порой миру нужны такие люди.
Мальчик ничего не ответил на это, лишь перевернулся на другой бок и засопел. Джела утёрла крохотную слезинку и неслышно покинула комнату.
***
Грегорион Нокс пробирался через придорожные заросли, прикрывая лицо от колючих ветвей. За ним тяжело дыша следовал Дейн Кавигер, придерживая окровавленную руку, замотанную в тряпку, а позади в разорванном и пыльном монашьем одеянии шла Мерайя Одеринг, принцесса Энгаты. С того самого момента, как Нокс спас их, она не произнесла ни слова.
Когда они ушли достаточно далеко от дороги, инквизитор велел ждать и отправился за хворостом. Вскоре он вернулся с всего лишь несколькими ветками, пояснив, что сухого хвороста после недавнего ливня не найти. После он принялся разводить костёр и мимоходом объявил, что ночь они переждут здесь. Дейн было возразил, что им нельзя останавливаться так надолго, но Нокс сурово посмотрел на него из-под густых бровей, отвернулся к костру и сказал, не оборачиваясь:
— Продолжите путь сейчас — рана загноится, не протянешь и двух дней. У принцессы шок, она может вас выдать. — когда тлеющий трут дал немного пламени, Нокс чуть более мягко добавил. — Вам обоим нужно отдохнуть.
У инквизитора с собой не оказалось никаких припасов, кроме большой фляги с водой, но когда он, внезапно насторожившись, снова ушёл куда-то, то вернулся с кроличьей тушкой к удивлению рыцаря. День клонился к вечеру, аппетитный запах жареного мяса смешивался с терпким ароматом влажного лесного полога. Нокс перевязал Дейну руку, на этот раз положив в повязку каких-то трав, а когда кролик был готов, инквизитор к нему не притронулся. Раненый рыцарь же апатично глядел на правую руку и на Мерайю. На предложение инквизитора поесть принцесса только посмотрела странным взглядом, будто только что очнулась ото сна, и отрицательно кивнула. После этого она отвернулась от костра и смотрела куда-то в лесную чащу.
Бывшему командующему удалось заставить себя проглотить пару кусков мяса. Ноющая боль вовсе не разжигала аппетит, да и кролик оказался жестковат. Вскоре Мерайя улеглась у костра на бок, поджав колени, прямо на влажную траву, а Нокс снова куда-то ушёл.
Когда он вернулся с охапкой хвороста, уже стемнело. Закатное солнце не пробивалось через деревья, и, хоть небо ещё было светлым, лес быстро погрузился в темноту. Нокс подбросил пару веток в огонь, раздалось шипение мокрого дерева, и сел рядом. Некоторое время они оба молчали, пока, наконец, бывший командующий гвардией не нарушил молчание.