— Смотря что вы имеете в виду, — подозрительно прищурился Драонн. — Как мы понимаем, есть разные пути завершения войны, и один из них — полное истребление моего народа. Такого исхода я не желаю.
— Это само собой разумеется! — тут же заверил канцлер. — Поверьте, я не изверг и не дурак. Я прекрасно понимаю тот вклад, который вносили и вносят лирры в наш мир. Вы, быть может, знаете, что я был одним из немногих при дворе, кто всеми силами пытался предотвратить конфликт.
— Я знаю это и благодарю вас, милорд, — Драонн вновь слегка склонил голову. — А также преклоняюсь перед вашей смелостью, ведь это, должно быть, было совсем непросто.
— Ещё как, — охотно подтвердил канцлер. — Кое-кому я буквально встал поперёк горла. Со мною и так не слишком-то приятно иметь дела, — усмехнулся он, делая шутливый жест, будто разгоняет ладонью воздух перед носом. — А уж когда я вступился за этих проклятых лирр, — Делетуар с ироничной улыбкой слегка поклонился, чтобы дать понять Драонну, что это не его слова. — На меня и вовсе взъелись почти все. Сам не знаю, как император меня тогда не выпер к свиньям. Но всё же мне удалось настоять на своём. Ради этого пришлось в течение двух недель мыться через каждые два дня!
Делетуар весело захохотал и Драонн неожиданно для самого себя тоже вдруг рассмеялся. Всё-таки молва не врала — со вторым канцлером можно иметь дела. Конечно, когда притерпишься к его ароматам.
— Поэтому, лорд Драонн, когда я говорю о скорейшем завершении войны, то имею в виду такой исход, который будет выгоден обеим сторонам конфликта, — утерев слезящиеся от смеха глаза, вновь заговорил толстяк.
— Если это так, то я готов выслушать ваши предложения, милорд, — вновь посерьёзнел Драонн.
— Прежде сверим наши позиции, — Делетуар внимательно посмотрел в глаза принцу. — Согласны ли вы, что виновниками всего этого инцидента являются Лейсиан и Волиан?
— Это довольно сложный вопрос, милорд, — чуть поразмыслив, осторожно заговорил Драонн. — У меня, конечно, не так много личного опыта в подобного рода делах, но зато у меня достаточно опыта, почерпнутого из книг. Поэтому я думаю, что в подобных войнах нет виноватых. Точнее, каждый считает, что он прав. Ну а в конечном итоге, конечно, виноваты все.
— Полностью с вами согласен, лорд Драонн! — затряс своими бесчисленными подбородками Делетуар. — Разумеется, это так и есть. Когда я ещё был молоденьким юристом, то во время суда над одним убийцей-бедняком я подумал: а кто же виноват в том, что он зарезал своего соседа? Наверное, он был обозлён на то, что ему изменила жена с этим вот соседом. Тогда виновата жена? Но жена изменила ему потому, что он был беден и не приносил домой достаточно денег. Значит, виноват его работодатель? Или же сам убийца был лентяем и неумехой? Или же это экономическое положение в стране привело к тому, что работодатель вынужден платить гроши своим работникам? И я так увлёкся этими рассуждениями, что в итоге свёл всё к тому, что в данном убийстве виноват наш император! Поверите ли? — канцлер вновь искренне и легко рассмеялся.
— Но ведь если отбросить всю эту немыслимую диалектику, если посмотреть фактам в глаза, то убийца-то всё равно — этот самый бедняк, — толстяк вновь был абсолютно серьёзен. — Так и здесь. Вы можете сказать, что правда за этим колченогим крикуном Лейсианом, что люди издревле помыкали лиррами и что это мы вынудили вас к этой войне. Но, отбросив диалектику, мы увидим, что первые призывы к насилию прозвучали от Лейсиана. Что первым от слов к делу перешёл Волиан. Что первыми загорелись хаты людей, живших на землях Волиана. Станете ли вы отрицать это, лорд Драонн?
— Глупо отрицать очевидное, милорд Делетуар, — у Драонна по-прежнему имелись кое-какие возражения, но сейчас они действительно казались ему неуместными.
— Как вы правы, лорд Драонн! — воскликнул канцлер. — Значит, мы оба согласны, что причиной этого конфликта являются Лейсиан и Волиан?
— В некотором смысле — да, — вынужден был признать принц.
— Вот именно — в некотором смысле! — толстяк обрадовался так, словно Драонн сказал нечто донельзя глубокомысленное. — Лишь только в некотором смысле, и никак иначе! Но если рассматривать нашу историю в разрезе именно этого смысла, как вы полагаете — закончится ли война, если эти двое перестанут её подогревать?
— К чему вы клоните? — вновь сощурился Драонн. — Вы говорите об убийстве?
— А разве убийство называют убийством на войне? — тут же спросил Делетуар.
— Убийство называют убийством везде, — отрезал Драонн. Манера второго канцлера вести беседу начинала действовать ему на нервы даже больше его вони.
— Ах, почему все не могут быть такими философами как вы, лорд Драонн! — с горьким сожалением воскликнул Делетуар. — Как хорошо бы жилось нам всем в таком мире! Но успокойтесь — я не предлагаю убийства.
— Тогда чего же вы хотите? — принц понемногу начал выходить из себя. — Вы позвали меня для того, чтобы состязаться в словесной перепалке? Прошу прощения, но за городом меня ждут мои илиры, и мы должны до темноты вернуться в замок. Вы знаете, что я здорово рискую, находясь сейчас в городе — ваши законы лишили меня даже этого права.
— Этот упрёк весьма справедлив, несмотря даже на то, что лично я голосовал против этого глупого указа, — кивнул второй канцлер. — Но я ещё надеюсь дожить до того времени, когда и этот и все другие подобные указы будут отменены, а между людьми и лиррами воцарится мир и взаимное уважение. Если, конечно, мой жир не убьёт меня раньше, что весьма возможно. В любом случае знайте, лорд Драонн, что я пригласил вас сюда именно затем, чтобы положить скорейший конец этой нелепой войне.
— И я в очередной раз говорю, что готов выслушать ваше предложение, милорд.
— Что ж, приступлю к сути, — наконец бесформенное лицо Делетуара приняло сосредоточенное выражение. — Я вижу корень проблемы в том, что немногие лирры-предатели имеют своих предводителей, а вот лиррийское большинство, которое хочет жить в мире с людьми, таковых не имеет.
— Вы предлагаете мне стать предводителем лоялистов? — изумился Драонн.
— Ну что вы, — всплеснул руками канцлер. — Я прекрасно понимаю, что в вашей среде иерархия играет не меньшее, а то и большее значение, чем у людей. Никто не пойдёт за юным и пока что малоизвестным принцем, какими бы замечательными достоинствами он не обладал. Нет, лорд Драонн, у меня другая печаль — я знаю много достойных лирр, которые могли бы стать предводителями, и некоторым из них уже сделаны предложения, но… Всё это илиры смелые, гордые, решительные. В каком-то смысле они все похожи на Волиана, словно его зеркальные отражения. И если просто возглавить партию лоялистов одним из таких деятелей, то они с Волианом лишь ещё крепче упрутся друг в друга лбами, и мы получим лишь междоусобицу в вашем народе. Это, возможно, было бы весьма интересно многим царедворцам, но не мне. Я хочу примирить лирр и людей, а не натравить одних лирр на других.
— И какую же роль вы предлагаете мне? — растерялся юный принц.
— Роль дипломата. Когда я стал интересоваться, кто из лирр способен создать условия для диалога, мне называли разные имена. Но ваше звучало чаще других. Я знаю, что среди недалёких людей и лирр вы слывёте правителем слабохарактерным и нерешительным, но, хвала богам, среди моих советчиков таких нет. И вот я приехал сюда из Кидуи, чтобы предложить вам стать тем, кто закончит эту войну.
— Вы хотите, чтобы я попытался договориться с Лейсианом?..
— Нет, конечно! — усмехнулся Делетуар. — Разве возможны переговоры с этими радикалами? Они выставят вас за порог, а всего вернее — просто убьют или бросят в один из каменных мешков под замком Волиана.
— Тогда чего вы хотите? — озадаченно осведомился Драонн.