Арагонский сын поставил недопитую рюмку.
— Какой воспитанный. Кораг приучил, — утвердил Вансиан с незаметной горечью.
Старик ахнул и протянул язву по горлу. Иридий сморщился от запашка.
— Знаешь, я не держу зла на тебя, вот честно. Хотя должен, — произнес Вансиан, чуть заплетаясь. В глазах прослеживалась хмеленная пелена. — Потому скажу, по секрету. Раз у Ютия выпал шанс, то он не отступится. Противный он, ну как Наида. Как моя девочка.
Недоговорив, старик промолчал. Он подержал рюмку у носа, где-то блуждая, а потом очнулся и выхлебал её. Иридий нахмурил брови, подозревая нечто. Он поддерживал тишину с минуту, но потом, обдумывая все сказанное, спросил:
— А как малышка поживает? Она же у "Ордена"? Ты передал её знати?
Старик посидел, покумекал едва живыми извилинами и вдруг рявкнул:
— Ты идиот такое спрашивать, наследничек! По-твоему, я не позабочусь о внучке? Позволю ей пропасть, как матери?
Потом он осёкся и, припомнив, с кем говорит, убавил тон.
— Конечно я отдал. Да, знати.
— А Ютий знает о нас и нашей сделке? — спросил Иридий.
В глазах наследника промелькнул страх и интерес. Они раззадорили опьянённого Вансиана.
— О-о, — протянул старик с ухмылкой. — Он знает.
Вдруг по телу Иридия прошлись мурашки. Он выпрямился и расширил глаза.
— Он знает всё, — добавил Вансиан чуть с досадой.
— Буквально всё? — переспросил Иридий.
Злобная ухмылка появилась на лице Вансиана. Он ничего не ответил. У Иридия мелькнула мысль, что старик до сих пор держит зло, потому издевается, недоговаривает, если только вовсе не врет ради Ютия.
Рюмка в последний раз цокнула. Вансиан не убрал её в автомат, а просто поднялся, прихватил шлем и ушел. Иридий ещё посидел раздумывая. Он раньше не считал, что Ютий показывает зубы. Может, даже скрыто, иногда намеками, язвит, потому оскорбляет, измывается и подкалывает Тирея, подлизывается к Ягаде. Но теперь инстинкт начал параноить, что Ютий дыбит на него рог, а рассудок спрашивать: почему?
3
Кнопка на троне пискнула. Арагонда призвал голограмму. На белом пуховом списке прописаны имена, где каждый клочок пара, как кирпичик, выстраивает башню, высокую, которая бы дотянулась до космоса. Но короткий свет голограммы не видит дальше хлопьев колоны. Зато, когда Арагонда тянет пуховый лист, разум улавливает, как её глаза двигаются по пару, и неощутимо, будто нервозно, помаргивая, прописывает новые имена.
Окна прикрыты бордовой тканью. Даже редкие складки на выглаженных шторах не превзойдут его гладкое лицо. Когда-то Иридий представил статую, которую изваяли со времен ребенка. Но всё же статуя хворает с годами, а вот Арагонда неизменно молод и свеж. Тот день, когда юная Анида весила шторы, прошел. Как она сейчас выглядит? Иридий призадумался. Он представил зрелую деву — несравнимую с вечностью, а вот Арагонда всё такой же.
"Как такое может быть?"
Такой вопрос дико выматывает. Иридий не верит в вечность жизни, иначе теряется её ценность. Но так почему Арагонда до сих пор перед ним?
— Как думаешь, сколько одаренных и лояльных сидит в зоне мотивированных и удовлетворенных? — изрек повелитель, листая список.
Даже морщинки не появилось на надменном лице. Наследника до сих пор удивляет то, как спустя годы, Арагонда остаётся таким же самоуверенным.
— Это не в моих компетенциях, повелитель. Я ведь создаю только иллюзию “удовлетворения”, — гаркнул сын, причем сдержанно, невозмущенно.
Тогда на холодном взгляде повелителя показалось привидение, когда дрогнула складка на лбу. Ещё Иридий хотел добавить: "и иллюзию жизни". Но решил не опускаться до дерзости, какой обычно унижал всех Ютий.
Тишина непреступна, будто длится первое свидание и для оживленной беседы закончились слова. Голограмма листается по утолщенному рогу с изъянами. В глазах Иридия то ли уверенность, то ли невозмутимость, то ли усталость от бед, которые оставляют отпечаток зрелости.
— До сих пор не набрал ягод, чтобы разглядеть лояльных в иллюзии? — наискось спросил Арагонда, чтобы рассечь наивысшую тяготу в тишине. Он подумал, что придирка к юности и скудному опыту разбудит в сыне задор, а намек на плоды напомнит о скромном влечении.
— Уверены, что душу можно измерить по лояльности? — холодно парировал Иридий. Не ведущий не мог бы понять издёвку.