— То есть когда изменяется вычислительный процесс в ткани, — сказал Арагонда в стиле Варфоломея. Советника это чуть смутило, но его польстили старания повелителя угодить слуге. — Сам посуди, разве благодаря вычислительному процессу не может возникнуть время? Если изменить процесс, появятся новые формулы подсчета. По-другому, когда пространство искривляется, частицы вычисляют новую связь. Связь для них — это язык общения (код формулы), а комбинация (тело формулы). Потому гравитация изменяет время.
На фантазийном примере выглядит так: светило опускается за космотканью, толкая, пока программный код взаимодействия не выравнивается, или скажем, пока гравитация не распределит энергию. Поэтому пространство в итоге не рвется.
Однако выравнивается код программы с усилием. Он передает лишние вычислительные данные соседям. Со стороны — единицы данных передаются от группы к группе, чтобы ткань не порвалась. По-другому: посыльные скачут по связкам частиц. Причем в эпицентре гравитон чувствует давление, ведь там число соседей ограничено. И, чем дальше продвигаются вычисления, тем больше процесс создает эффект растягивания. Он может достать до нескольких планет и создать солнечную систему.
Принцип работы нашего двигателя, как раз в обмане вычислительного процесса. Но он неподатлив, потому что ещё есть эффект: чем больше тел, тем сильнее они воздействуют на ткань и создают вычислительную нагрузку. У нескольких близких тел, как две планеты или светило и планета, код программы встречается, становится иным и растягивает ткань с новыми данными.
Ты явно видел модель силы гравитации на натянутом полотне. Но пример не казался идеальным, ведь пуская второй шар, объекты с массой сталкивались. Не хватало бесконечного падения двух массивных тел вокруг друг друга. И не удивительно, ведь у атомов в полотне иной программный код общения.
— Значит, полагаете, что связка частиц меняет комбинацию по формуле? Тогда как узнать внешность кода? Сомневаюсь, что она будет напоминать комбинацию наших чисел.
— Да, Варфоломей, наконец, ты рассуждаешь живо. И я также подумал. Полагаю, части кода космитона или его параметры — сумма всех видов левитации.
Варфоломей пфыкнул:
— Глупость. В жизни не представлю в космосе звуковую левитацию. Веревка действует на камень с силой, когда тот вращается. Так же светило крутит вокруг планеты с силой гравитационного притяжения.
— Это ты кстати подметил. Я помню, тебе не нравиться понятие центробежная сила. Но это не проблема. Центробежную силу никто не запрещал связывать с инерцией. Ведь именно импульс раньше помогал поднять станцию за счет сгорания массы. Если хочешь, я подстроюсь под твой лад?
— Говорите как вам угодно, повелитель, — уступил советник. — Моя обязанность вас слушать, понимать в любом контексте. И давать советы.
— Даже если я скажу, что гравитон в равновесии, как сбалансирован космитон?
— С чего вы так решили? Разве гравитон не должен нести искривленный код?
— Всё зависит от логики. Объясняю, центробежная сила отталкивает от центра, а центростремительная притягивает к центру. Оттого в невесомости при вращении они уравновешены. Так?
— Меня больше устраивает мысль, что невесомость рождается, когда отсутствует вес или тяготение. У нас вес — это сила, с которой тело действует на поверхность (землю). Потому любят говорить, что вес равен силе тяжести. Если ускорение тела уравнять ускорению свободного падения, например, когда падает лифт, то вес будет нулевым, а тело подлетит.
— Раз так, то ты знаешь ответ: если планеты свободно падают на светило, тогда откуда силы поверхностного натяжения? Например, вода в космосе левитирует, а форму шара ей придают молекулы, которые тянутся друг к другу, как можно ближе.
— Вы меня проверяете или полемикой балуетесь? Я только соглашусь с вами в том, что центростремительная сила — гравитационная сила, которая притягивают космические объекты к центру планеты, потому что те падают в гравитационную яму с ускорением. И падая, вращаются, как ком, оттого форма шара.
— Хм, отлично. Значит, моя теория также оправдана.
— Ваша теория только говорит, почему ткань тянется и меняется время! Другие идеи напоминают догадки.
— О нет, Варфоломей, ты ещё не выслушал меня до конца.
Советник набрался терпимости, вздохнув.
— Я долго думал о невесомости, — продолжил Арагонда. — И пришла идея: может центростремительная сила — та комбинация частиц, которая часть баланса?
Варфоломей надоумлено поднял бровь. Повелитель решил уточнить.
— Космитон состоит из центростремительной силы. Значит, как часть противоположности, должен быть порядок частиц, который толкает от гравитона, чтобы уравновесить код внутри. Это центробежная сила.
Код выравнивания — эффект того космитона, у которого центробежность = центростремительности. Их сбалансированность создаёт космитон.
Поэтому мне не нравиться, когда гравитацию называют центростремительной силой, — добавил Арагонда и по сгорбившейся ямочке на щеке понял, что Варфоломей тоже не любит такое сравнение. — По мне так гравитация только искривляет код космитона, последовательность частиц. Когда код искривляется, то полотно метафорично тянется относительно точки, нет, лучше зоны искривления.
— Это что за понятие? — не понимал советник, хотя припоминал что-то из уст повелителя.
— В учебниках и статьях его нет. Зона искривления — касательная трения силовых магнитных линий (относительно планеты), а относительно гравитации — зона запуска нового вычислительного процесса.
Иридий через губу фыркнул. Он напрягся, чтобы понять высказывания. В этот миг глыба вновь прибрала окно к рукам своей тени.
— В зоне искривления существуют сильные связки, чтобы ткань не порвалась или строение космической сетке не раззадорилось. Место таит море данных. Именно туда в наибольшем размере двигаются посыльные из электромагнитного поля планеты. И в этом выгода.