Глаза слезли с ребенка. Теперь он мог рассмотреть тень, деву, которая взросла не выше Мэйпс.
"Молода, значит", — рассудил Тирей.
Под капюшоном выглядывал шлем с выскобленными губами. Они улыбались, ибо выкроены для этого дня. Тирерий читал восторг. И он не скрывался под маской. Губы под шлемом также улыбались, осознавая, как громила бежал сквозь чащу, упоенный ужасом смерти, переполненный страхом за будущее. Дева чувствовала единение с маской.
Тирея охватил гневный возглас:
— Кто этот урод, что посмел научить деву убивать? Ютий? Он что ли?
Шлем девушки прорычал. Глухо протрубило эхо. Внезапно она швырнула Мэйпс. Мать начала падать на ребенка. Тирей безумно вздрогнул, выключил меч, поднося руки. Ванадиевые ладони поймали её. И только. Ребенок, как спича, черкнул подмышкой. Когда Тирей подвинулся, под ногой проскрежетало. Рукоять валялось среди сухих веток и опалых подгнивших плодов.
Вдруг он услышал новый скрежет. В стыке ванадия визгнул нерв. Нечто инородное не дало сглотнуть. Он стал хватать воздух в фильтре, чувствовать влагу под броней, слышать чавканье и хлюпанье, будто под ванадием закипает кисель. Мэйпс верещит, хватает за горло. Нерв снова пронзает, но тяжесть в горле уходит, а воздух всё также не насыщает упоенным вздохом. Только кисель зиждиться и хлюпает.
В глазах хмуриться. Рухнув, Тирей поднимает глаза и видит, как ребенок лежит в руках врага. Укутанный тканью, он дергается, будто лодочник качается в каноэ. Нет радости, нет страха, нет злобы, хотя глядит туда, в чьих руках лежит сын. Сейчас он лишь видит ребенка за хмурым стеклом, просто смотрит, не понимая: что и почему? Глаза взбухли, как два огромных шара. Галактика на зрачке стала мертвенно-бледной, поглощая мысли. Чуть позже за ними ушел и свет.
Кровь льется по сухим веткам. Стружка пара собирает тепло. Кровь пропитывает язык. Это воля давит на десны. И воля запятнала клинок. Молнию оказалось не сложно закрасить красной пастой, стоило только чиркнуть пером. И умрет она, также как мать под рассекающим небо пером. Взмах стремительный, быстрый — словно раскат. Он такой же яркий, как желтый цвет на груди. И нет больше желтой молнии, вот только воля ещё зовёт.
Мэйпс выхватывает клинок, вцепившись в окровавленное лезвие ладонью. Она яростно вскрикивает, сжимает его второй рукой и взмахивает. Тут враг прикрывается ребенком. Клинок подпрыгивает в руке, вновь падает. Мэйпс скулит. Выпучив глаза на сына, дама заливалась слезами.
— Я все скажу, — взвыла она, рыдала, давилась слезами. Из красной борозды на ладони капает кровь. — Я признаюсь. Не трогай его. Отпусти малыша.
Лес пронзили визги женщины и детский плач. Посланники повелителя слышали их, пробежали парковку, деревья, но в самой лесной чащи они не услышали ни младенца, ни мольбу о спасении, лишь запах крови и скуление.
В клетку Иридия занесли нового гостя. Он увидел мать, на коже которой засохла кровь, на чистобелых пятнах тянулись порезы, рваные раны заклеила медицинская пенна, а подсушенные шрамы уже забились красной коркой. Наследник подхватил Мэйпс, ослабленную, раскрасневшую, опухшую. Лицо матери безучастно, обездолено и раскромсано порезами.
Когда Мэйпс легла на сына, Иридий часто задышал, раздувая ноздри. Он страшно трясся, едва удерживая мать на руках. Мэйпс зарыдала. От плача наследник вгрызся в губу со злобой, будто пес, разгрызающий и рвущий одеяло. Только когда он ощутил привкус крови, смог раскрыть рот с болезненным стоном.
— Как Арагонда такое допустил? — сказал он дрожаще. То, как матери испоганили лицо и тело — не сходило с ума.
— Это была дева. В плаще, в шлеме, с кинжалом, — говорила Мэйпс сквозь плач.
Заглатывая слова, она шипела носом. Вдруг стенания снова полились рекой, стоило только вернуться к деревьям, к чуткой ночи, к ребенку.
— Тирей убит, — добавила и взвыла. Мэйпс отлипла от груди сына. Над разодранным лицом она начала водить руками, закатывая губу и сливая слезы. — Мой ребенок, — продолжительно взвыла Мэйпс и снова потянулась к сыну. — Забрала.
Неконтролируемый вой тянулся по камере. Иридий сжимал маму и успокаивающе качал. Сам едва не лишаясь рассудка, он уже стискивал губы, сильней сжимая, но, не вгрызаясь, лишь бы опять не раскроить их в кровь.
— Всё пропало! — звонко выла Мэйпс. — Пропало!
Продрожав в дыханье, Иридий стойко ответил:
— Нет. План уже никому не остановить.
Два стража глянула в клетку. Всматриваясь, они окаменели на месте. Иридий качнул им головой.
Глава 13 Бог покинул их
1
У дверей тронного зала стража уважительно поклонилась и пустила полководца с желтой молнией. Шлем Иридия светился в стружки пара колоны, где он глаголит требования. Арагонда внимал безэмоционально, пристыв к трону. Как только он увидел полководца, то в ту же секунду поставил на паузу голограмму.
В поклоне носитель желтой молнии известил повелителя:
— Армия "Ордена" оцепила границу. Пока не нападает. Масштаб бешеный. Видимо, раньше за нас не брался всерьез. Быть может "Орден" отвоевывал у юга последние свободные земли. В любом случае местность мы знаем, разведчики определили размер армии. Все данные ваш ученик получил. На страницах я отметил один расчет аналитика, который предложил быстро убить врага с помощью грязных бомб.
— Я низвергну любого пытками, если бомба загадит землю, — яростно фыркнул Арагонда. Он не мог допустить и мысли очернить святое хранилище.
Полководец примолк и повторно поклонился в извинении.