Оланд внимательно оглядел меня и продолжил:
— Если она симпатичная, то скорее всего разбойники продадут ее владельцу замка. Он известный в округе сластолюбец. Но могут и увезти к другому феодалу. Он богаче и, наверняка, заплатит больше.
— Мне казалось, что в средневековье гаремы не в чести…
— Каждый мир развивается по-своему, — пожал плечами старик.
Я внимательно изучил карту. Наступил вечер, и мы с Эдвардом решили больше не терять времени и отправиться в дорогу. Старик собрал нам кое-каких припасов и выдал две пары черных штанов из грубой ткани и светло-серых гамбезонов*.
— Ваша одежда слишком бросается в глаза. А в этом все примут вас за наемников в поисках работы, здесь таких пруд пруди, — пояснил он.
Уже на пороге хозяин дома торжественно вручил мне склянку с отвратительно пахнущим содержимым.
— В следующий раз, когда кого-нибудь из вас ранят, нанесите на порез. Это снизит риск заражения.
Я поблагодарил Оланда и, окинув прощальным взглядом его дом и всю деревню, зашагал в сторону леса. Эдвард молча последовал за мной. Чем ближе мы были к лагерю разбойников, тем осторожнее и медленнее шли. Ни один сучок не треснул под нашими ногами, ни одна испуганная птица не вспорхнула с ветки. Ничто не выдавало наше приближение.
Но вся маскировка и усилия оказались напрасными. Лагерь бандитов спал мертвецки пьяным сном. Ни часовых, сидящих на краю полянки, ни страдающих бессонницей. Дрыхли все. Кто-то в палатках, кто-то прямо на голой земле. Стало даже немного обидно.
— Перепились, — сказал Эдвард тыкая палочкой в бок спящего у потухающего костра разбойника.
— Не трожь, разбудишь еще, — прошипел я. — Ищем Эллу.
Мы обыскали весь лагерь, но следов девушки не нашли.
— Старик был прав. Они ее продали, — хлюпнул носом подросток.
Я до боли сжал кулаки. В этот момент один из бандитов, так и не сумевший забраться в свою палатку и заснувший прямо у ее входа, закряхтел и поднял голову.
— Вы кто такие? — удивленно уставился на нас он, моргая и потирая глаза.
Вместо ответа я врезал ему сапогом по челюсти. Разбойник, не успев толком встать, повалился обратно на землю.
— Эдвард, вяжи его. И заткни ему рот.
Паренек быстро скрутил бессознательного бандита, а я, крякнув от натуги, закинул неподвижное тело на плечо. Мы отошли достаточно далеко, чтобы не бояться быть услышанными, прежде чем я скинул свою ношу на траву у дерева и, утерев пот со лба, уселся рядом. Бандит задергался, приходя в сознание. Как только он открыл свои глаза, к его боку тут же был приставлен мой нож.
— Где девушка, которую вы похитили несколько дней назад? — спросил я, слегка надавливая клинком.
Разбойник дернулся, но Эдвард знал свое дело — веревки держали крепко. Он завращал глазами и замычал.
— Сейчас вытащим кляп. Закричишь — и этот нож окажется у тебя в селезенке. Понял? — прошипел я.
Разбойник закрыл глаза в знак согласия. Эдвард выдернул кляп.
— Помогите!!! Петроний!!! Лукас!!! На нас…
Я от всей души врезал дурню по физиономии. Что-то хрустнуло и из носа полилась кровь. Бандит сплюнул и криво усмехнулся.
— Ты не сдержал свое обещание. Моя селезенка все еще цела. А значит у тебя кишка тонка.
— Я передумал. С ножом в селезенке ты долго не протянешь. Эдвард, сходи, прогуляйся.
— Но…
Я нетерпеливо махнул рукой и парнишка, недовольно бурча себе под нос, отошел за деревья. Ночь была в самом разгаре, вокруг стояла кромешная тьма, так что я мог не волноваться, что он увидит что-то из моих действий.
— Знаешь, — вновь повернулся я к пленнику, — на своей родной планете я изучал строение человеческого тела. И могу очень долго пытать тебя вот этим ножом. И ты не умрешь. По крайней мере не сегодня…