Бандит ухмыльнулся и на его губах запузырилась кровь. Мне стало тошно, от того что предстояло сделать. Но иного выхода не находилось. Так что я вернул кляп на место. Спустя десять минут, когда я подошел к Эдварду, мои руки были уже оттерты от крови сочной травой и меня практически перестало мутить.
— Оланд был прав. Ее не стали везти далеко, а продали местному господину, — тихо сказал я грубым и хриплым голосом. — Пойдем отсюда.
— А как же он? — паренек мотнул головой в сторону прислоненного к дереву тела.
— О нем уже не стоит беспокоиться…
Эдвард кивнул и зашагал рядом. А я задумался. Насколько же жестоким оказалось время, в котором он жил, что смерть человека, пусть и недруга, не вызывала в его душе ни малейших переживаний? Или ты, или враг? Так кажется? Может и мне стоит отбросить свой морализм и жить по законам средневековья? Хотя, кажется, этой ночью я уже начал…
* Гамбезон — стеганая куртка до середины бедра, набитая шерстью или паклей, одевается под кольчугу или носится без нее, защищает от стрел и рубящих ударов.
Глава 7
Лес редел, начался рассвет, и мы вышли на полянку, справа от которой протекал небольшой ручей. Вдалеке на холме виднелся город, окружавший со всех сторон замок. Я объявил привал. Нужно было отдохнуть, перекусить и привести в порядок одежду. После ночной прогулки она оказалась вся в земле, паутине, а моя еще и в крови. Тщательно отжав вещи и развесив их на ближайших кустах, мы начали обсуждать план проникновения в замок.
— Прокрадемся ночью? — предложил Эдвард.
— Нет. Это замок со стражей, а не лагерь лесных разбойников. Тут нужна хитрость.
— Какая?
— Пока не знаю. Вокруг замка расположен город. Войдем в него и там сориентируемся.
Мы плотно перекусили, немного отдохнули и, надев еще влажную одежду, двинулись в путь. До города дошли за пару часов. Солнце к тому моменту начало припекать. У городских ворот нас оглядел стражник в кольчуге и накидке с гербом и махнул рукой, разрешая пройти.
— Это было легко, — шепнул мне на ухо подросток.
— Всего лишь вошли в город. Это и не должно быть сложно, — буркнул в ответ я и осмотрелся: средневековый городишко, похожий на эфирский Мистроль, улицы сплошь заставлены торговыми палатками с едой, тканями, специями, оружием и еще бог знает чем. Все вокруг украшали разноцветные флаги. Повсюду сновали нарядно одетые горожане: те кто побогаче в камзолах, брюках и надраенных до блеска высоких кожаных сапогах, те кто победнее — в тонких красных рубахах и приталенных куртках до бедра без рукавов, женщины щеголяли в платьях, скрывавших их ноги, но открывавших грудь так, что для воображения практически не оставалось места. То тут, то там встречались слонявшиеся без дела парни в такой же одежде, что выдал нам Оланд. Выйдя на главную площадь, мы увидели акробатов на ходулях, зазывающих прохожих в свой павильон, шутов, весело скачущих между торговцами, жонглеров и шпагоглотателей.
— Как он это делает? — вытаращил глаза Эдвард, указывая пальцем на фокусника, уже заглотившего оружие до самой гарды.
— Потом объясню. Кажется, здесь какой-то праздник. Девушка, мы впервые в вашем городе, что вы отмечаете? — обратился я к проходящей мимо молодой женщине, улыбаясь во все тридцать два.
— В Крентесте сегодня отмечают день рождения нашего господина, — улыбнулась та в ответ. — Город гуляет всю неделю. Вы вовремя приехали. Будет дан пир. На площади накроют столы. Вино и брага рекой, самый свежий хлеб и жирное мясо. Никто не уйдет голодным.
— Спасибо.
Девушка окинула меня взглядом, а затем, чуть приблизившись, шепнула на ухо:
— Меня зовут Клео. Работаю в замке на кухне. Приходи сегодня вечером к восточным воротам. Стража там будет пьяна, и я проведу тебя… И угощу чем-нибудь очень вкусным, — отстранившись, девушка игриво подмигнула и пошла к палатке зеленщика.
— Так понимаю, она тебя не поесть пригласила? — хмуря брови, скрестил на груди руки Эдвард.
— Подслушивать нехорошо, — хмыкнул я. Поведение девушки показалось странным. С чего бы это приглашать незнакомца в свою постель? То ли она нимфоманка, то ли нравы на Таване такие свободные, то ли это ловушка. Но упускать подвернувшийся шанс проникнуть в замок из-за одних подозрений было бы глупо.
— А она не особо-то и тихо говорила, — все еще буравя меня взглядом, сказал подросток. — Ты пойдешь?
— Разумеется. И ты тоже.
— А я думал, ты влюблен в Эллу… Погоди, что? Она мне в матери годится.
— Во-первых, в матери она тебе не годится. Ей от силы 22. А во-вторых, это наш шанс незаметно пробраться в замок, мой маленький озабоченный друг.
— Ага, его тут покувыркаться зовут, а я озабоченный… Где справедливость? — всплеснул руками парнишка, нарочито ломая комедию.
Я покачал головой, глядя на его ужимки. До вечера мы слонялись по городу, притворяясь обычными зеваками, то и дело бросая взгляды на замок.
— Он огромный, — почесал щеку подросток. — Как думаешь, где ее держат?