Оланд внимательно посмотрел на меня.
— А вот этого я не знаю. Не забывай, Солон был моим другом, а не наставником. Я много раз видел Избранного, с которым он работал, но не вдавался в детали его исследования. И, видимо, зря. Прояви чуть больше интереса, смог бы разглядеть гнилую натуру Ирвинга.
— Солан — это убитый маг? — спросил Эдвард.
Старик кивнул.
— А как Ирвинг нашел меня?
— С помощью Первых, наверное. В те времена, когда к нам ненадолго вернулась фертильность, они с Элианорой много их наплодили. Эх… Они были так влюблены друг в друга… Так счастливы.
— Не представляю влюбленного Ирвинга, — передернул плечами подросток.
— Время и жизнь порой меняют до неузнаваемости. После смерти жены маг впал в депрессию… На годы. А затем заинтересовался исследованиями Солана. И воодушевился. Мы обрадовались. Ирвинг ведь был неплохим до той трагедии… Но, видимо, обрадовались мы зря…
— Трагедия?
— Я не знаю всех подробностей. Ирвинг отказался их рассказывать. Известно лишь, что его жена была убита на одной из сверхмагнитных планет…
— Сверхмагнитных? Это где у магов есть особые способности? — я сделал несколько пассов руками, подражая Кашпировскому.
— Да. И я абсолютно уверен, что она не была из числа тех, кто пользовался своими силами во зло.
Мы замолчали на некоторое время. Старик встал из-за стола, достал из печи три горшка и поставил перед нами. Затем вручил каждому по ложке и налил в кружки принесенной Эдвардом воды. В горшке была какая-то каша с кусками мяса, простая, но вкусная и сытная.
— Спасибо за обед. А теперь скажите: в чем ваш интерес во всей этой истории? — решил спросить напрямик я, когда с обедом было покончено, а со стола убрано.
— Ни в чем. Ты пришел в мой дом раненый. Я помог тебе, как помогаю всем в этой деревне. Знал ли, что ты Избранный? Было подозрение… Когда увидел шрам на ноге вместо шестого пальца, подозрение усилилось. Но я ни играю ни за одну из сторон. Поэтому и живу здесь, в глухомани.
Комната на время погрузилась в молчание.
— Брось это дело, Олег, — сказал хозяин дома, — Маги Эфиры знают о тебе и ждут Ирвинга во всеоружии. Пусть сами с этим разбираются. Верни свою подругу, найди себе мир, куда нам вход заказан и живи в свое удовольствие. Твой век так короток… Зачем рисковать?
— Но если Ирвинг захватит власть? Что будет с Эфирой? — с волнением в голосе спросил Эдвард.
— В конце концов это всего лишь одна планета из тысяч, — пожал плечами Оланд.
— Да, но на ней тоже живут люди. Не только маги, — возразил я.
— Там моя тетя, — тихо просипел подросток.
Тамара. Она же тоже из числа Первых. Но почему она не ушла вслед за остальными? И что с ней будет теперь? Почему осталась? Какова ее роль на Эфире? Оланд сказал, что маги знают обо мне. Уж не от нее ли? Тамара с самого появления на ее планете приглядывала за мной, дала необходимый минимум информации, затем практически отправила на встречу с Эллой и Аврелием, который в свою очередь привел меня к Ирвингу. Внезапно все встало на свои места. Маги Эфиры ловили Ирвинга на живца. А кто, как не Избранный, будет самой соблазнительной наживкой для помешанного на улучшении своего генома ученого? А задача Первой — определить кто из Прибывших тот самый шестипалый носитель читер-гена.
— Олег! — толчок локтем Эдварда вырвал меня из размышлений.
— Не могу оставаться в стороне. В конце концов, в этом есть и моя вина, — покачал головой я.
— Это какая? Твое ДНК? Брось, не ты, так другой. Не сейчас, так через пару веков. Тут нет твоей вины. Только наша. Магов, — резко ответил Оланд.
Я задумался. В словах старика был смысл. Ввязываться во многовековое противостояние бессмертных существ не было никакого желания. Хотелось отыскать Эллу, спасти ее и зажить счастливо. Вот только будет ли она счастлива, зная, что ее родная планета оставлена на растерзание древней расой? Та еще дилемма. Решив устранять проблемы по степени важности, а спасение Эллы для меня было, определенно, важнее наполеоновских амбиций Ирвинга, я спросил:
— Вв знаете, где лагерь напавших на нас бандитов?
Оланд кивнул и, порывшись в одном из сундуков, достал карту и расстелил ее на столе. Хотя это больше напоминало детский рисунок, с символическими изображениями леса, деревни и холмов.
— Банда Ворланда стоит обычно вот здесь, — он ткнул пальцем в место с нарисованными деревьями. — Это недалеко от нашего поселка, в часе ходьбы. А вот здесь находится замок Таберга — местного феодала. И если ваша подруга симпатичная…
— Симпатичная, — буркнул я. — Ну, и?