Хм. Итальянский все-таки легче произносится.
Разумеется, конфликты тоже имеют место. Мы семь человек, которые живут слишком близко друг к другу, и у нас бывают небольшие разногласия. Тем не менее, хорошо, что у каждой из нас есть свое место в пещере, и мы обязательно обнимаемся и как можно скорее собираемся все вместе после любой небольшой перепалки.
Я видела Джекзена рассерженным всего одни раз, когда ссорились Хайди и Кэролайн. Сейчас я даже не могу вспомнить причину их конфликта. Он встал между девочками, схватив обеих за руки, и просто посмотрел сперва на одну, затем на другую своими решительными огненными глазами. Казалось, что в пещеру вошла грозовая туча, и стало так тихо, что мы слышали, как насекомые гудят снаружи. Затем он очень медленно сказал что-то о том, что они ведут себя как дети. После этого мы в течение нескольких дней ходили на цыпочках. Никто больше не хотел злить этого парня. Обычно Джекзен улыбчив, добродушен и поддерживает нас, но в то же время я не видела никого опаснее, чем он.
Сейчас все мы говорим на его языке, хотя прошла всего пара недель. Эй, мы изучали лингвистику, а язык Джекзена довольно прост — без сумасшедших звуков и слишком странной грамматики.
Это помогает Джекзену не выглядеть глупо — он говорит с нами как привык разговаривать с членами своего племени.
Переводчик, над которым мы работали на Земле, лежит рядом с бесполезным пистолетом на деревянной полке у внутренней стены, покрываясь пылью. Аккумулятор должно быть уже почти разряжен, и мы решили сохранить его на некоторое время, на случай, если он действительно понадобится. Например, если кто-нибудь прилетит и спасет нас.
Единственное, что помогает нам держаться, — это надежда, что мы скоро вернемся на Землю. От космического корабля, который сейчас превратился в гору Буна, для нас нет никакой пользы. И единственная наша надежда, что похитители вернутся и заберут нас. Хотя, есть вероятность, что этот вариант может стать для нас наихудшим. Пришельцы относились к нам очень жестоко и даже убили одну девушку, прежде чем просто сбросили нас практически в гнездо не-птеродактилей. Вряд ли они станут нам помогать.
Тем не менее, мы мало говорим о возвращении домой. Это слишком деморализует, и такие разговоры обычно заканчиваются коллективным всхлипыванием. Но я думаю о моей семье все время. Я хочу домой. Действительно хочу.
Мы все ненавидим эту планету.
Но я ненавижу ее больше, чем другие девушки.
Они все приспособились к этой дикой жизни больше, чем я. Конечно, девочки могут жаловаться на отсутствие кофе, Facebook, Instagram или Target. Вспоминать любимую еду, мыльные оперы и музыку. И, конечно, с грустью мечтать о приличном белье. Но любая из них пойдет в джунгли с копьем, а затем вернется с каким-то убитым животным и приступит к его очистке и разделыванию, разбавляя все шутками и даже, возможно, напевая. И ругаясь, как матрос, конечно. Девочки пойдут и соберут корни и съедобные листья, легко болтая и делая действительно полезные вещи.
Я никогда не делала ничего подобного. Я пыталась изготовить глиняную посуду, но глины здесь недостаточно. Корзинки, которые я пыталась сделать из лозы, разваливались. Я не могу пойти в лес — мне становится страшно до такой степени, что я замираю, и кому-то приходится вести меня обратно в пещеру. Я никого не могу убить и ненавижу вид крови. Я ненавижу запах жира динозавра. Я ненавижу внешний вид костей, когтей и зубов динозавров, которые мы используем в качестве наконечников на копьях. Я ненавижу местные деревья. Я ненавижу вкус еды. Я ненавижу запахи джунглей и грязи.
Я не могу заставить себя убить животное. Я не ела мясо в течение многих лет, а в детстве у меня было слишком много домашних животных. В моей комнате всегда было полно клеток и ящиков для помета, а также маленьких животных — пушистых или не очень, потерявшихся или пострадавших. Моя мама даже объявила такое количество питомцев опасным для здоровья, когда маленькая ящерица, сбежавшая из под моей кровати, упала прямо на нее и напугала до крика. Но меня это не остановило — я просто стала лучше прятать своих любимцев.
Я всегда нахожусь рядом с пещерой. Мне настолько страшно, что все мои силы уходят на то, чтобы не плакать горькими слезами при мысли об опасностях, которые могут скрываться среди деревьев. А перед глазами все время стоит образ пикирующих не-птеродактилей, которые хватают других женщин, разрывая их пополам своими длинными зубами и унося тела.
Местные джунгли полностью парализуют меня, и я постоянно вздрагиваю.
И все это знают.
Я не просила, чтобы меня сюда привозили, ведь правда. Но другие девушки всегда делают что-то для общего блага: занимаются делами, отправляются в джунгли и возвращаются с новыми открытиями или новыми травами, приносят больше пищи. А храбрый пещерный человек помогает нам оставаться в безопасности. Они делают это, несмотря на опасности. А охота и убийство нравятся остальным не больше, чем мне. Но они растут, становятся более храбрыми и жесткими, потому что планета вынуждает их.
Меня же эта планета заставляет бояться. В огромных количествах.
Я не сделала ничего полезного для других. И эта идея с занятием керамикой, похоже, тоже не сработает. Кэролайн первая начала заниматься изготовлением горшков, но потом потеряла интерес и стала шить одежду. Поэтому я взяла это дело на себя. Я сделала пару пригодных для использования горшков, но это было несколько недель назад. Если здесь не найдется хорошей глины, то это конец.
Мы должны быть племенем. А в племени каждый должен быть полезным.
Никто не сказал мне ни слова обвинения или даже не послал расстроенного взгляда. Но я чувствую каждую секунду каждого дня, что не вношу свой вклад.
Я трусиха и халявщица.
Да, я ненавижу эту планету.
Но самое худшее состоит в том, что она заставляет меня ненавидеть себя.
Я беру новую горсть влажной почвы. Поначалу кажется, что структура достаточно мелкая и может сойти за глину, но потом весь ком разваливается и остается просто хрупкая порода. Я швыряю почву на камни и вытираю безнадежную слезу с лица.
— ¡Hijo de puta! (с испан. Сукин сын!)
Иногда единственные слова, которые срабатывают, это те, что ты знаешь всегда.
Глава 2
Арокс
— Ты в этом уверен?