— Может быть.
Большинство из нас говорит на двух языках, и мне кажется, у нас развивается какой-то очень сложный синдром Туретта (прим. нервно-психическое расстройство, манифестирующее в детском возрасте и характеризующееся неконтролируемыми двигательными, вокальными тиками (неоднократное неконторолируемое повторение ребенком бранных слов) и нарушениями поведения), потому что мы спокойно обсуждаем ругательства, как будто это марки шампуня.
Так бывает, когда группу ученых-лингвистов похищает летающая тарелка и сбрасывает на чужую планету, полную динозавров и пещерных людей. Планету, где смерть скрывается за каждым деревом и кустом, а ближайший чизкейк находится на расстоянии нескольких световых лет. Поэтому мы так много ругаемся.
Мы ненавидим все здесь. Мы живем в большой пещере — шесть девушек и Джекзен, местный пещерный человек, ставший теперь мужем Софии. Мы стараемся изо всех сил что-то изготовить и просто выжить, что достаточно сложно на планете, где все пытается убить тебя. Но мы проделали большую работу, и все вроде налаживается.
Медленно.
Хорошо, очень медленно. Конечно, без Джекзена мы все были бы мертвы еще неделю назад. Этот парень спокойно занимается своими делами, совершенно уверенный, что мы в безопасности. И мы все согласны, что он замечательный, великолепный и классный.
Но мы понимаем, что для выживания нам не достаточно одного Джекзена. Конечно, пещера и воин с огромным мечом смогут защитить нас от динозавров. Но если нас обнаружит кто-то из других племен, то наши судьбы будут решены. Даже родное племя Джекзена, изгнавшее его, придет и убьет нас, если узнает наше месторасположение.
Это только вопрос времени и мы все это знаем. Ни одна из нас не обучена убивать. И если считать Джекзена среднестатистическим пещерным человеком, то они размером вдвое больше любой из нас, и любая битва закончится катастрофой. Изнасилование и убийство. И это, если нам повезет.
Я откидываюсь назад к каменной стене и бездельничаю, вращая сделанный мной грубый маленький гончарный круг. Все девушки чем-то заняты. Кэролайн шьет какую-то одежду из кожи животных, а Хайди соскабливает жир с только что принесенной кожи. София готовит тушеное мясо динозавров с листьями, Аврора затачивает маленькие ветки, которые, по ее словам, подойдут для лука. Делия изучает чрезвычайно красочные и таинственные настенные росписи в этой пещере, что, возможно, важнее всех других занятий. Все делают что-то полезное.
А я?
Шаааайссе.
— Еще светло, — говорю я. — Пойду посмотрю, есть ли еще менее зернистая глина у ручья. Все, что я находила до этого, больше похоже на песок.
Я выбрасываю маленький шарик грязи из пещеры.
— Ты не хочешь взять копье? — тихо спрашивает София. Это скорее напоминание, чем предложение. Мы все должны быть вооружены чем-то каждый раз, когда покидаем пещеру. Пистолет, который у нас был в начале, пуст и теперь собирает пыль на полке.
Я хватаю длинное копье у входа в пещеру и стою минуту, подозрительно оглядываясь и убеждаясь, что у входа нет хищника. Затем выскальзываю наружу.
Солнце садится. Очень инопланетное солнце, разница между восходом и закатом у которого составляет примерно двадцать часов. Оно дает свет, который значительно отличается от земного Солнца, постоянно напоминая о том, что мы очень далеко от дома.
Конечно, первое, что я вижу, это гора, которую пещерные люди называют Буной. Но это вовсе не гора, а огромный космический корабль. Должно быть, он пробыл здесь сотни или тысячи лет, потому что полностью зарос и действительно стал похож на гору. Некоторое время это давало нам надежду на то, что его можно заставить полететь и вернуться домой на Землю. Но после более близкого изучения стало очевидно, что он слишком непонятный, старый и лишен всякой пользы. Итак, теперь это просто еще одно напоминание о том, насколько все безнадежно.
Я игнорирую деревья возле нашей пещеры, чтобы показать, как я в них разочарована. Когда мы впервые пришли сюда, на них весело много фруктов. Но, разумеется, все оказалось не так радужно — плоды были жесткими как камни. Также нам пришлось признать, что на самом деле здесь не так много фруктов, которые не были бы кислятиной на вкус.
Я пробираюсь к ручью, где мы берем нашу питьевую воду. Я всегда оглядываюсь, всегда готова бежать при малейшем признаке чего-либо живого. Так много женщин умерло здесь в первый день, схваченные летающими динозаврами, которых мы теперь называем не-птеродактилями, потому что они очень похожи на них, но не в точности. Во-первых, хотя бы потому, что у местных особей четыре крыла.
Ручей журчит, как и любой поток воды на Земле, и когда я встаю на колени и делаю глоток, то закрываю глаза и представляю, что я дома и что это ручей рядом с хижиной моего дяди в лесу в Дуранго. Вода во рту прохладная и чистая, и несколько мгновений я наслаждаюсь иллюзией. Нежный ветер качает верхушки деревьев и сдувает пряди волос мне в лицо, как тем летом, когда я была ребенком. Затем я слышу далекий крик какого-то инопланетного хищника или монстра и снова возвращаюсь на эту Юрскую планету.
— Хал-вети, — говорю я. Норвежское произношение достаточно сложное, но я думаю, что это было достаточно близко.
Я стою на коленях и выкапываю холодную грязь руками возле ручья. По большей части это просто песок и его нельзя использовать для изготовления керамики.
Чтобы найти лучшую глину, мне нужно пройти дальше вверх или вниз по течению. Но я этого не делаю. Так из пещеры меня не будет видно.
Я осторожно кладу копье рядом с собой. На нем очень острый наконечник из зуба не-птеродактиля. Тем не менее я сомневаюсь, что это произведет большое впечатление на решительного хищника. Но Делия говорит, что это лучше, чем ничего.
Я бросаю взгляд на вход в пещеру и вижу лицо Софии, которая выглядывает, проверяя меня. Я машу ей, и она машет в ответ. Черт, моя вспышка, должно быть, действительно ее расстроила.
София не ненавидит здесь все так же, как мы, другие девушки. На самом деле, я почти уверена, что ей здесь нравится. Я не виню ее. Она замужем за эффектным пещерным человеком, который любит ее с таким пылом, какого раньше я никогда не видела. И она прошла по этим джунглям гораздо больше, чем кто-либо из нас. Планета больше не пугает ее. В какой-то момент она справилась с этим и сделала ее своей. По крайней мере, частично. А на что еще каждый из нас может надеяться на любой планете, включая Землю?
Полагаю, мы все завидуем ей. У нее есть Джекзен, и они любят друг друга так страстно, что лично я такое видела только в фильмах и книгах. Они очень осторожны во время секса, но мы живем в тесном помещении, и некоторые звуки просачиваются через меха, которые мы используем, чтобы разделить пещеру на отдельные пространства. Иногда они вместе уходят в джунгли по какому-то неопределенному поручению, а потом мы слышим счастливые крики Софии и другие несдержанные звуки, которые доносит ветер. Когда они возвращаются, мы отпускаем в их сторону озорные и едва завуалированные комментарии, а София застенчиво улыбается и мечтательными глазами смотрит на Джекзена всю оставшуюся часть дня, глубоко вздыхая время от времени. Она, очевидно, очень удовлетворена физически.
И она беременна. Я знаю, что она беспокоится об этом, но думаю, все будет хорошо. В конце концов, люди жили так тысячи лет, прежде чем возникла цивилизация. И некоторые из девушек действительно умны. Мы справимся с этим. Да, у Софии здесь намного лучшая жизнь, чем у всех нас.
Я беру еще одну горсть влажной грязи. Нет, слишком много гальки.
— Vaffanculo!