— Погоди ты! — хлопнула по столу ведьма. — Охотник к вам в избу попасть не смог. Я ведь оберег кинула под порог. Вот и выманивал мороком, надеялся, видать, с книжкой в соседний двор пойдешь. Как-никак тебе колдовать предстояло. Ежели по-честному говорить, слабоват головой его хозяин. Бестолково сработал.
— Свезло, считай, — заключил Ярка.
— Да уж, — осторожно дотронулась до щеки рядом с раной.
— Мое упущение, что зельного круга на селе не стоит. Поужинаем и пойдем ставить. Яр подсобит. До рассвета управимся.
— И я с вами! — решительно стукнула кулаком по столешнице.
— Дома посиди, — строго, но с ласковым взглядом пресек мое рвение друг. — Нечего раненой на морозе делать.
— Он прав, — поддержала ведьма. — Мазь тебе оставлю и травку сонную. Соловей с тобой останется на всякий случай.
— Погоди-погоди! — с полным ртом заговорил кузнец. — Зачем ему оставаться? Вась, собирайся, с нами пойдешь!
— Уймись, — заулыбалась Малуша. — Не съест он жену твою. Соловушка, ножичек при тебе?
Разбойник ловко выхватил из ножен на поясе незатейливый на первый взгляд кинжал. Лезвие переливалось желтоватым светом, а края казались совсем тупыми.
— Всегда при мне, — он сунул оружие обратно. — Поизносился, но на разок, думаю, хватит.
Кинжал разбойника оказался зачарованным на бой с нечистью, и, судя по износу, Соловей им пользовался много. Страшно подумать, кого он там на трактах без денег в карманах оставляет. Гость — сплошная загадка. Басурманская кровь выточила на его лице черты, не присущие нашему народу, но вместе с тем не встречала я человека, знающего о Рускале больше него. Весь вечер травил байки о своих приключениях.
Захваченная речами разбойника, заваривала сонную траву, а перед глазами вставали красочные образы. Как наяву видала скалы и леса, моря и равнины, диковинные города и волшебных созданий. Рассказчик он знатный. Ему бы не кошельки резать, а в сказители податься — цены бы не было.
— …Алконост спела для меня. Ох, Василиса, влюбился тогда, голову потерял, но она не для человека создана, — Соловей-разбойник закончил историю о волшебной птице с нежной улыбкой.
— Пора ложиться, — хлебнув готового отвара, глянула на темень за окном.
— И то правда, — заморгал молодец.
Определила гостя на печи, а сама отправилась в комнату. Щедро намазала рану и почуяла, как боль начала стихать. Разбойник задвинул засов на двери, потушил лучины в горнице и тоже собрался на боковую.
Сон-трава Малуши сработала на славу — дрема почти сразу взяла верх над головой. Тяжесть на сердце отступила, оставив место покою. Да только недолог сон вышел. Надо было всю кружку выпить, чтобы крепко-накрепко уснуть.
Посередь ночи меня разбудила возня Соловья в горнице. Замотавшись в пуховый платок, отправилась глянуть — чего гость не спит. Разбойник ковырялся в печи, пытаясь поджечь углями лучину. Прищелкнув пальцами, зажгла огоньки в горнице.
— Не выйдет, — улыбнулась растерявшемуся Соловью, — эти обычным огнем не разжечь.
— Оттого им сносу нет? — он поднес зачарованную щепочку к носу.
— Ага, — зевнув, прошлепала к столу, где стояла кружка с остывшим отваром. — Чего бродишь?
— Не идет сон, ворочался.
— Отвару хлебни, — я протянула кружку молодцу.
— Нет уж, благодарствую, траву басурманская кровь не терпит. Если бы шепоток какой.
— Есть такой, — шлепая босыми ногами, отправилась в комнату за книгой.
У тетушки было хорошее заклинание для сна. Фекла его показывала, но никак руки не доходили потренироваться на ком-то, а тут такой случай. Плюнула на палец и зашуршала страницами.
— Из-за этой книжки охотник приходил? — Соловей сощурил и без того узкие глаза.
— Из-за нее, — остановилась я.
— Расскажи, что в ней такого? Охраняю тебя сам не знаю от чего.