Вот оно, как я и мечтала! Не у костра, но тоже сойдет. Ощущая тепло Яркиного тела, и думать забыла о шепотке на усмирение домовой нечисти. В голове завертелись давние мечты, а лицо засияло улыбкой.
— Вась, руны какие-то не Рускальские…
Кузнец внимательно следил за тем, как я в забытье перелистываю страницы.
— Что? — очнувшись от теплых желаний, глянула на заинтересованного Яра. — Руны не Рускальские?
— Ну да…
— Иноземная писанина. — Поспешила вернуться в начало.
— Чудные. Интересно, что тут сказано?
Рассказать историю появления в семейной книжке странных знаков не успела. Чернила словно поплыли по желтоватой, изъеденной временем странице. Между строк появились новые писания — руны вспыхнули черным пламенем, норовя выскочить в комнату.
— Матушки! — глухо хлопнула книгой и замерла, глядя на Ярку.
— Вроде на нашем написано было, — друг высоко поднял брови.
— Ты прочитал?
— Нет. Только понял, что рускальские знаки...
Книга отдавала рукам холод — словно заледенела. Спешно спрятав теткино сокровище под периной, принялась дышать теплом на ладони.
— …Чего это было-то? — Ярка ожидал ответа, которого у меня не было.
Виду старалась не подавать, но случившееся здорово испугало. Столько лет я листала колдовскую книгу Феклы, и никогда ничего подобного не случалось. Сама не знала почему, но черные знаки холодили душу, заставляя испытывать настоящий ужас. Всякое случается с чародейскими вещами, нужно быть готовой ко всему, но я не готова… К этому совершенно не готова.
Ночь далась тяжело. Хрупкий сон постоянно прерывался неумолкавшим даже в позднее время уличным шумом. Мучили страхи, снилась какая-то несуразица. Просыпаясь, с опаской тянулась к книге под периной — теплая. Под утро осмелилась полистать. Страницы больше ничего чудного не являли — стало немного спокойнее, но отдохнуть это не помогло.
Устроившись за спиной Ярки в седле единственной оставшейся у нас лошадки, крепко обняла его и почти сразу задремала. Не знаю, как мы добрались до царских палат, но очнулась уже во дворе.
Сонно моргая, старалась разглядеть все великолепие государева жилища. Ровные срубы теремов — бревнышко к бревнышку — окнами с резными ставнями на нас смотрели. Острые крыши золотыми петухами на рассветном солнце играли. Да один столб на крыльце можно весь день рассматривать — до того мастерски завитки высечены. А сам двор, поди, больше рыночной площади.
Яр остановил лошадку возле высокого резного терема, стоявшего отдельно от основного строений.
— Приехали, должно быть. — Друг помог мне спешиться. — Стража у ворот сюда указала.
Не ошибся Ярка — перед теремом среди дюжины колдунов да ведьм уже ожидал тетушкин посетитель. Завидев меня, он замахал руками, подзывая подойти. Тетушка говорила — человек он при царе далеко не последний, чин имеет хороший, а звать Кышеком.
— Утречка ясного!
Приветствие у меня вышло звонкое — собравшиеся тотчас обернулись, приглядываясь, кто посередь царского двора верещать удумал. Да только Кышек моего задора не разделял. Стоял, как водой холодной облитый: бледный и смурной.
— И вам добренького, да не шибко. Нет сегодня в Первограде царских колдунов…
— И что же, — Яр недобро глянул на Кышека, — зря приехали?
— Почему зря? — круглолицый поежился под взглядом кузнеца. — Это как свезет. Пригласили заезжего, еле уговорил принять собравшихся. Одна беда: не простого чародея упросил — самого Кощея.
— Это который Бессмертный? — растерянно захлопала ресницами.
— Он самый — Бессмертный.
Ничего себе! Да про Кощея я только в сказках слыхала. Много сотен лет тем сказаниям, а то и вся тысяча. Слухи о Кощее разные ходили. Поговаривали, что до баб он охоч, что над златом своим чахнет днями напролет, но все сходились в одном — нет в Рускале чародея сильнее.
— Черт меня дернул за ногу, — клял себя Кышек. — Ежели царь-государь узнает, что Кощей сегодня прием вести станет, на дыбе меня вздернет.