— Твоя, — оторвавшись, прошептала девушка и рассмеялась, когда Дима подхватил её на руки, и закружил. — Отпусти, сумасшедший.
— Не отпущу. Никуда не отпущу, — совершенно серьёзно ответил он.
И снова поцелуи, быстрые и невесомые, что с каждым мгновением становились всё жарче и настойчивее. Невозможно оторваться друг от друга, даже для того, чтобы сделать глоток воздуха.
Десяток шагов в гостиную и мягкость дивана, на который мужчина бережно уложил девушку. Застыл на мгновение, вглядываясь в глаза, всё ещё не в силах поверить, в то, что это, действительно, правда. Провёл рукой по тёмным волосам, шелковистой волной обрамляющие девичье лицо.
Секундная передышка перед нырком в чувственную зыбь.
В этот раз всё было по-другому. Никакой страсти, бушующего пламени и бешеных скачек. Только щемящая нежность и безграничная радость от обладания друг другом. От того, что они наконец вместе.
… Неспешный ритм движений, сладкие поцелуи и невероятное чувство единения.
… Тяжелое дыхание и сладкие стоны, что словно музыка для его сердца. И невероятно сексуальное движение, когда, прикусив губу, Настя пыталась сдержать крики.
… Новое, неизведанное чувство — не брать, а дарить. Нежность, страсть, свою любовь. Если бы мог, то Дима подарил ей весь мир. Потому что всего себя он уже отдал.
И наслаждение в этот раз другое, такое же острое, глубокое и всепоглощающее, но отличающееся от ранее изведанного. Феникс не знал, какое именно, просто понял, что именно вот так правильно и верно. Он укрывал сейчас свою половинку словно крыльями, неся её по воздуху на этих самих крыльях любви. Размеренные, тягучие, но с таким глубоким проникновением, движения, как будто пытался добраться до всех потаённых уголочков. И даже на такое плавное вторжение, Настя реагировала со всей ведьминской страстью, ведь он исполнял сейчас её тайные желания — а именно горел для неё и любил только её. Апогеем стало двухголосие вскриков без слов. И было в этой музыке страсти нечто неуловимо таинственное. А потом, просто лежали с закрытыми глазами, сплетясь руками, ногами, как будто не веря в своё взаимообретение. Мало того, что ни на что не было сил, так ещё присутствовал подспудный страх эфемерности происходящего, и они оба боялись спугнуть момент откровения. Словно подвели черту между концом существования, и началом полноценной жизни.
Два дня пролетели, словно один сладкий миг.
Всё время вместе, узнавая друг друга.
Яркие дни полные смеха, улыбок, солнца и океана. Долгие прогулки по пляжу, купание в лазурных водах и отдых на белоснежном песке. Совместная готовка и долгие разговоры. Им было о чём друг с другом поговорить, рассказывали истории, делились радостными воспоминаниями из своей жизни. Единственное, что по молчаливому согласию обходили стороной — это работа Насти. Дима понимал, что ей тяжело об этом вспоминать и тактично избегал эту тему. Ему и без того было о чём расспросить — любимый цвет, еда, музыка, кино и прочее. Феникс хотел знать буквально всё о ней, словно стремился за эти дни наверстать семь лет одиночества.
Жаркие ночи, где не было запретов и условностей. Только две души, что, наплевав на церемонии и Законы этого жестокого мира, рвались друг другу навстречу. Сумрак ночи и тёмные силуэты в свете огромной луны… прикосновение… шёпот… всхлипы… стоны.
Он уже не мог представить свою жизнь без Насти. Раньше с другими всё было иначе. Пара дней и ему становилось скучно, хотелось разнообразия и новых отношений, то с ней всё было по-другому. Феникс словно не мог насытиться ею. И дело не только в физической близости. Дима мог просто любоваться её плавными движениями, сиянием глаз, мягкой улыбкой.
— Не хочу уезжать отсюда, — произнёс Дима утром последнего дня.
Они сидели на покрывале, что было расстелено в тени раскидистой пальмы. Несмотря на раннее утро, было уже жарко. Дима положил голову на колени девушки и довольно щурился, чувствуя, как её пальчики зарывались в его волосы, мягко массируя кожу головы.
— У нас нет выбора.
— Давай, выкупим остров у Саида?
— Он не продаст, у меня такое ощущение, что этот дом и само место — ему очень дорого, я заметила его тоскливый взгляд, который он кидал, то на диван, то на веранду. Как будто оно связано с каким-то приятным ему воспоминанием, — покачала головой Настя. — Да, и не можем мы долго оставаться на одном месте.
— Куда рванём? Франция? Италия? Или может в Латинскую Америку? Чили? Аргентина? Или Бразилия? Ты когда-нибудь бывала на карнавалах?
Девушка вздохнула, она явно не разделяла его энтузиазма:
— Не знаю. Куда отправят.
— А ты, случайно, не в курсе, чем Серёга смог прижать Саида? Просто так, по доброте душевной, этот Оборотень ни за что бы не стал нам помогать.
— Не знаю. Вроде он поймал Саида на использовании какого-то запрещённого заклинания.
Дима даже сел:
— Это не «Поцелуй василиска» случайно?
— «Поцелуй василиска» не заклинание, а проклятье, — парировала девушка. — Дим, честно, не знаю. Он не говорил. Но Саид перед ним в долгу.
— Ну, братишка, прижал-таки котяру.
— За что ты его так не любишь? Или просто таким образом два брутальных самца территорию делят?