— Ну ладно, — девушка пожала плечами, — просто вопрос-то сложный, Ирту, это как бы море, а оно большое, и куда конкретно идти непонятно. Хотя должна сообщить, что я приятно удивлена, ведь нам с вами по пути! Я как раз уже заканчиваю Поиск, и могу возвращаться домой в Сидиен, а от него до побережья Ирту рукой подать, пару часов пути вразвалочку, не больше!
— Ух ты! — подхватил удивлённый тон Элни. — Это, видать, нам опять Хозяйка подсобила, чтобы мы встретились! Ну, значит, точно можно тебя не бояться и смело идти вместе!
Асфири приподняла бровь:
— Не бояться? Ты только что отобедал со мной бок о бок мной же пойманным мясом, не запоздал ты с опасениями?
Но фирь невозмутимо ответствовал, запихнув за щёку щедрый шмат тигрициного же пирога, разложенного рядом с остатками кролика:
— Фирю никогда не поздно бояться! Он всегда должен быть наготове дать дёру!
Я засмеялась, но Асфири вдруг как выгнула спину! Из её милого ротика вырвалось такое рычащее шипение, что я сама чуть не дёрнула в кусты, и поэтому опять пропустила момент, когда полурослик за доли мгновения оказался в безопасной тени метрах в десяти. Очень уж недовольно он выглядывал оттуда, а Асфири подивилась его мастерству, и как ни в чём не бывало, уселась трапезничать обратно. Фирь плюнул, и поплёлся на место.
— Больше так не делай, — недовольно бросил он, усаживаясь и подбирая брошенный кусок пирога с ровным отпечатком его маленьких зубок. В этот момент я поняла, что, пожалуй, они станут лучшими друзьями.
Пока фирь рассказывал ей о нашем путешествии, я беззастенчиво разглядывала новую знакомую. Более удивительного существа я не встречала! С виду девушка как девушка, но в то же время, она как-то всем своим существом походила на дикую кошку. Да, не заметить торчащие на голове пушистые округлые ушки было невозможно. Есть такая субкультура у нас, кажется, «фурри» называются. Так вот, она даже на них не походила! Лицо полностью человеческое: ни усов, ни заячьей губы или приплюснутого носа — хорошенькая девичья мордашка, только вот там, где у людей находятся ушные раковины, у неё росли густые льняные волосы. Сами ушки, которые я сначала приняла за кошачьи, росли выше и любопытно подрагивали на шорохи и резкие звуки. Не кошачьи — тигриные. И хвост такой же. Полосатый. Правда, не рыжий, а тоже льняной, чуть более желтоватый, чем её струящиеся локоны. Он рос прямо из копчика, и штаны у барышни завязки имели сзади. Как раз над хвостом, чтобы пропустить его через средневековую «ширинку».
Когда она потянулась за оброненным кусочком, я увидела у неё на спине вдоль поясницы сходящую на нет полоску короткой шёрстки. Кстати, нужно будет уточнить, раз я задумалась, а не сожгут ли меня вместе с ней за штаны, да ещё и обтягивающие? Было бы нехорошо нахватать проблем по такой глупой причине.
Сейчас, когда она сидела спокойно, её ногти были почти похожи на человеческие, но я очень хорошо помнила те когтищи, с которыми она свалилась к нам с дерева, их было по пять на каждой руке, и по шесть на ногах: пять из пальцев и один длинный и загнутый из пятки. Всего двадцать два орудия для мучительного членовредительства, не считая острющих клыков, которые она демонстрировала каждый раз, задирая голову и заливисто смеясь. А ещё следует учитывать отброшенные в сторону ножны, и не пустые, а, по всей видимости, с отличным острым клинком во чреве. И тем не менее, чем дальше я за ней наблюдала, тем больше она мне нравилась. Она была открытая, прямая и весёлая. Такие люди всегда восхищали меня.
Я подвинулась ближе и стала слушать разговор. Элни как раз рассказывал, как я умудрилась напиться в их таверне с трёх маленьких кружек пива, и она от души смеялась, будто сама была свидетельницей этого события.
Фирь, распаляясь от произведённого эффекта, всё меньше стеснялся в подробностях и вываливал на неё всё больше и больше впечатлений, которые я подарила славному городку Дубы. Чтобы совсем не уронить собственного достоинства, пришлось влезть в разговор вопросом:
— Асфири, а что за раса у тебя? Ты сказала — тигрица?
— Я? — обернулась ко мне она, будто, я спросила об этом соседнее дерево. — Ну да, тигрица… — она на миг задумалась, а потом улыбнулась теплее, — точно, ты же не отсюда, да? Хотя я не предполагала, что мы настолько уж неизвестны в других странах. Я, конечно, понимаю, что мы малочисленны, но мне всегда казалось, что с лихвой это компенсируем своим… Ну, меня в некоторых деревнях точно надолго запомнят! — и тигрица задорно рассмеялась.
— Я не слышал, — придвинулся Элни ближе, показывая, что тоже хочет послушать.
Асфири почесала затылок, оглядела нас обоих, затем задержала взгляд на Мохнатике, меланхолично жующем корку пирога, вывалившуюся из её сумки. Махнула рукой и устроилась поудобнее:
— Наш народ довольно древний, хоть и мало нас. Живём в своём ма-а-а-аленьком государстве на севере. Называется Сидиен.
— Ещё одно государство? — наморщила лоб я.
— Мы автономия. К нам не лезут — и мы не лезем, — меланхолично пожала плечами она. — У нас свои порядки. Правда, из-за этого другие народичи про нас часто забывают, но нам от этого ни жарко, ни холодно. Мы и рады. Вообще, — Асфири усмехнулась, — некоторые из ваших меня принимали за оборотня. Я вообще не понимаю, как можно спутать??? Мы же не агрессивные! И контролировать себя умеем. Ну, если… не суть! Вы и сами горазд выпить, видела, знаю! — она фыркнула и закинула в рот кусок корки, который не дожевал Мохнатик. — Народичи думают, что в тигров мы превращаемся. Не знаю, наверное, это сложно, когда одно и то же лицо в зеркале видишь… Боги, вы не представляете, сколько раз за этот год мне приходилось это объяснять! — тигрица сердито тряхнула волосами. — Мы не оборотни. Мы существуем в двух обличьях, это если переводить на ваш, людской язык. И всегда остаёмся одними и теми же, то есть… Это как, не знаю, как руку поднять!
Асфири подняла руку, и в тот же миг, всё её тело исказилось и перетекло в другую форму. Перед нами сидел, задрав вверх лапу здоровый, пушистый тигрище, радостно высунув язык и с озорством глядя на нашу реакцию.
Тут Элни нужно отдать должное: он стерпел и остался на месте, лишь быстрый взгляд в сторону кустов выдал его пресечённое намерение.
Так же непринуждённо фигура тигра перетекла обратно в Асфири, и она опустила руку:
— Ну как?
— Впечатляет, — восхищённо проговорила я, потому что страх уже отступил, — эх, как бы я хотела тоже так уметь!
Асфири устало вздохнула:
— Ну да, ну да… Почему-то вы почти всегда так говорите… Не понимаю, вам что, кажется, что это решит все ваши проблемы?
Я, покраснев до корней волос, опустила голову и спрятала лицо за выбившейся из косы чёлкой.
— Ой… — Асфири скорчила виноватую физиономию, — Даша, да? Прости, пожалуйста, это… Накипело просто. Вы мне свойскими показались, вот я и вывалила. Не представляете, как устала от этих идиотов, которые сначала боятся, а потом завидовать начинают! — кажется, она уже забыла о том, что хотела попытаться сгладить ситуацию, и вновь начала распаляться. — Вот люди особенно! Кому ни покажи, так сразу: «а научи!», «а укуси меня!», «а что нужно сделать, чтобы так же?»! Не понимают, что мы просто такие! От природы! А потом начинается: «а что вы ещё можете?», «а можешь это сделать?», «а это?», «а если мы хорошо попросим?»… Ужасно!
Я понимающе кивнула. Люди везде люди…